Доктор Данилов в Склифе. Андрей Шляхов

sis>Вам одна дорога – в Склиф!

Андрей Сазонов, «Стационарный альманах»

      Я все ноги исходил —

      Велисипед себе купил,

      Чтоб в страданьях облегчения была.

      Но налетел на самосвал —

      К Склифосовскому попал.

      Навестить меня ты даже не пришла.

      И хирург, седой старик, —

      Он весь обмяк и как-то сник.

      Он шесть суток мою рану зашивал!

      А когда кончился наркоз,

      Стало больно мне до слёз:

      Для кого ж я своей жистью рисковал!

Владимир Высоцкий, «У тебя глаза – как нож»

      Глава первая

      Институт, в который попадают без экзаменов

      Неприязнь к доценту Холодкову возникла у Данилова, можно сказать, с первого взгляда. Пришел невысокий, весь какой-то глянцевый человечек с мелкими чертами лица и горделивой осанкой, окинул взглядом аудиторию – одиннадцать врачей, жаждущих стать токсикологами, и сказал:

      – Между врачом и обладателем врачебного диплома лежит огромная пропасть. На нашей кафедре у вас есть шанс стать врачами. Если, конечно, вы сами этого хотите.

      Сказано это было не перед вчерашними студентами, а перед врачами, отработавшими на дядю Гиппократа не менее пяти лет.

      Здороваться глянцевый человечек не стал, так же как и представляться. Расхаживая перед курсантами, он завел нудный рассказ о кафедре клинической токсикологии и ее достижениях.

      – Что за чудо? – шепотом поинтересовался у сидящего впереди Данилов. – Прямо кот Баюн какой-то.

      Столов в комнате для занятий было больше, чем курсантов, поэтому расселись вольготно, по одному.

      Сосед не обернулся, а заскрипел ручкой. Спустя полминуты Данилов получил сложенную вдвое записку: «Доцент Холодков Владимир Самсонович, кличка – Холодец, наш куратор».

      «Холодец-молодец», – машинально срифмовал про себя Данилов, внимательно разглядывая преподавателя и прикидывая, кто тот по жизни – чудак на букву «м» или просто контуженный.

      Посреди рассказа о выдающихся достижениях кафедры доцент Холодков подкинул Данилову еще информации к размышлению:

      – Наша лечебно-консультативная работа не замыкается в рамках города, мы оказываем методическую и консультативную помощь сотрудникам центров по лечению отравлений по всей стране. Лишь благодаря нашим, поистине титаническим, не побоюсь этого слова, усилиям в России научились правильно лечить отравления!

      «Чудак на букву “м”, без вариантов», – определился Данилов.

      – Можно вопрос? – подняла руку одна из курсанток.

      Глянцевый человечек поморщился, выражая недовольство тем, что его осмелились перебить, но тем не менее разрешил:

      – Можно.

      – Ваша кафедра, как вы сказали, была основана двадцать три года назад. Получается, что до того в России, то есть тогда еще в Советском Союзе, не умели лечить отравления. Я верно вас поняла?

      – Да, вы меня поняли верно, – без тени смущения ответил Холодков. – Не умели.

      – Извините, но мне трудно в это поверить. И я думаю, что не только мне. – Девушка, словно ища поддержки, оглядела собравшихся.

      – Присоединяюсь, – негромко сказал Данилов.

      – Помнится, еще в начале двадцатого века в России появился учебник по токсикологии, написанный профессорами Военно-медицинской академии, – добавил мужчина, сидевший перед Даниловым.

      – Давайте еще вспомним «Канон врачебной науки» Авиценны, – съязвил Холодков. – Он ведь тоже жил на территории бывшего Советского Союза. Только вот лечить отравления можно по-разному. Можно промывать больного и ждать, как там, на небесах, фишка ляжет, а можно лечить! Лечить по-настоящему, ясно представляя себе механизм действия токсина и учитывая все возможные осложнения. В этом, кстати говоря, и отличие настоящего, квалифицированного врача от обладателя диплома о высшем медицинском образовании.

      «Что вы из себя представляете, чтобы умничать?» – ясно читалось во взгляде Холодкова. Данилову захотелось вступить в дискуссию с преподавателем, но он смолчал – не стоит портить отношения прямо с первого дня занятий. Подавление желания немедленно откликнулось головной болью.

      – Может быть, где-то в сельских амбулаториях фельдшеры именно так и делали, – девушка продолжила развивать тему. – Но в стационарах, даже не в очень крупных, отравления лечили довольно успешно. Я могу утверждать это хотя бы по тому, что мой отец всю жизнь проработал в реанимации.

      – Еще раз повторяю! – В голосе доцента появились визгливые нотки. Он перестал расхаживать взад-вперед и остановился около девушки, задавшей вопрос. – Словом «лечить» можно назвать многое! Как квалифицированную, так и неквалифицированную помощь. Промыли желудок, поставили капать глюкозу – чем не лечение? Ну, а то, что двенадцать часов спустя больной загнулся от дэвеэс-синдрома, это уж судьба