Я все знаю. Мэттью Фаррелл

акой-то момент сворачивает на столь темные и извилистые тропы, что внезапный и леденящий душу финал надолго не выйдет у вас из головы.

Publishers Weekly

      Мастерство Мэттью Фаррелла как рассказчика очевидно уже с первых страниц этого романа. Он умеет увлечь читателя, уверяя его в том, что история развивается по классическому детективному шаблону; а затем переворачивает все с ног на голову.

New York Journal of Books

      …по-настоящему пугает…

Betches

      Правдивое описание сложных механизмов человеческой психики и последствий, к которым они могут привести лучших и худших из людей.

The Book Review Station* * *

      Посвящается Маккензи и Джиллиан:

      я пишу о сильных женщинах,

      потому что живу с такими женщинами.

      Быть вашим отцом – это большая честь.

      Пролог

      Вокруг стояла кромешная тьма. Он не смог бы различить свои руки, даже если поднял бы их к самому лицу, – но он знал, что где-то в комнате лежат два тела. Мать и дочь, обе убитые в течение всего нескольких минут, стали жертвами слепой ярости, на смену которой пришли отчаяние и ощущение тупой безнадежности. Он видел все, что с ними происходило; тогда свет еще горел. Он мог во всех деталях рассмотреть разворачивающуюся перед ним ужасающую сцену, услышать каждый звук, отражавшийся от голых бетонных стен, – но все это походило на пугающий сон. Вспоминая крики, он и сейчас словно бы слышал их сквозь толстый слой ваты.

      Он чувствовал, как нарастает слабость. Похоже, рана от дробовика оказалась слишком серьезной. Он больше не сомневался, что скоро умрет. Никто и понятия не имел, где он находится; поисковые операции, скорее всего, уже были свернуты. Впрочем, в конечном счете это не будет иметь никакого значения; он просто станет еще одним трупом и вытянется на холодном полу рядом с двумя мертвыми женщинами. Вот каким будет его конец. Этот темный подвал будет последним, что он увидит в своей жизни. Он был готов – пожалуй, даже ждал этого.

      Толстая цепь, соединявшая его со стеной, натянулась и сдавила ему правое плечо. Он двинулся, и она шумно звякнула. Он остановился и прислушался, изо всех сил надеясь, что его не услышали.

      Сверху послышались шаги.

      Он различил, как кто-то движется по комнате, и застыл на месте: вот-вот раздастся скрип ведущей в подвал двери и его мучитель начнет тяжело спускаться по лестнице. Однако на этот раз все было по-другому. Кто-то прошелся прямо над его головой, а затем повернул и направился в обратную сторону. Этот человек перемещался быстро, почти бегом.

      Щелкнул затвор дробовика.

      Шаги оборвались.

      Наступила тишина.

      Он затаил дыхание, пытаясь уловить хоть малейший звук. Он ждал, когда откроется дверь, но во всем доме воцарилась абсолютная тишина. Цепь негромко звякнула, но он зажал ее в свободной руке. Оставалось только ждать.

      Наверху с грохотом растворилась дверь. Зазвучали громкие мужские голоса:

      – Полиция!

      – Департамент полиции Нью-Йорка!

      – Выходите немедленно!

      Он привалился к стене, словно бы пытаясь защититься от агрессии, которая слышалась в этих криках. Его дыхание слабело. Конец был близок.

      Сверху по-прежнему грохотали шаги:

      – Руки вверх!

      – Он здесь! На кухню!

      – Опустите оружие!

      Послышался выстрел. По всей видимости, полицейские тут же открыли ответный огонь – такой частый, что ему показалось, будто стреляют из пулемета. Через пару мгновений все было кончено. Снова наступила тишина.

      Он почувствовал запах пороха, и его затошнило. Он попытался выпрямиться, но понял, что не может удержаться на ногах. Ни к чему не привела и попытка позвать на помощь: из пересохшего горла не вырывалось ни единого звука. Он перестал понимать, что происходит.

      Дверь в подвал распахнулась.

      Щелкнул выключатель.

      С потолка свешивалась всего одна небольшая лампочка, но ее вполне хватало на весь подвал. Брызнул ослепительный свет, и ему пришлось прикрыть воспаленные глаза локтем. Кто-то спускался по лестнице: он слышал, как поочередно скрипит каждая ступенька.

      – Полиция штата Нью-Йорк, – послышался голос, – здесь кто-нибудь есть?

      Он наконец прозрел – во всех смыслах. Он видел два тела, распростертых неподалеку от него; видел бетонный пол, на котором оставили свои страшные отпечатки их смерти; видел месиво, в которое превратились его грудь и живот. Затем он перевел глаза на собственные руки – и понял, что наделал. Засохшая на них кровь принадлежала не ему.

      Вслед за полицейским в подвал ворвалось облако дыма. Сама эта призрачная фигура, облаченная в темный костюм и шлем, напоминала ангела смерти. Этот ангел заставит его заплатить за совершенные грехи – и будет совершенно прав. Он понимал, что заслуживает наказания.

      Слабость усиливалась.

      Он