Александр Македонский. Владислав Карнацевич

равно должно стоять на почетном первом месте – по хронологии. Можно ли назвать эпоху Александра своеобразной вершиной, которой достигла античная цивилизация? Вряд ли. Во-первых, впереди была римская эра, а древнегреческая культура была на высоте задолго до рождения героя этой книги. Но, безусловно, деятельность Александра Македонского стала величайшим потрясением и для древней Европы и для древней Азии. Возможно, именно Александр прочно соединил истории этих частей света, превратив их в одну – всемирную историю.

      Что же касается истории самого Александра Македонского, она, к сожалению, и до сих пор остается во многом загадочной. Мы судим о нем и его делах по нескольким уже неоднократно прокомментированным и разобранным буквально по словам и фразам источникам, авторов которых отделяли от описываемых ими событий порой сотни лет. Плутарх, Арриан, Квинт Курций Руф пользовались, конечно, трудами, которые были написаны значительно ранее – вероятно, современниками или даже знакомыми Александра, но не всегда мы можем понять, что было точно передано более поздними исследователями, а что ими же додумано. Не говоря уже о том, что и современники не были чужды сочинительству. Информация, которая доходила из Азии в Европу, могла по дороге обрасти совершенно фантастическими подробностями, а зачастую эти подробности были следствием хорошо продуманной идеологической кампании. Так что нам приходится относиться к Александру не только как к конкретному историческому деятелю, а именно как к персонажу. Персонажу собственной, вне всякого сомнения, удивительной жизни и написанной об этой жизни истории. Своеобразному идеалу, созданному не только им самим, но и мыслителями, литераторами, художниками. Перед нами возникает образ титанической личности, фигура противоречивая, но обаятельная. Человек огромных амбиций и широких взглядов, в целом расчетливый военачальник и политик, поступки которого, однако, часто совершались под влиянием мгновенного импульса. Практик и идеалист в одном лице. Рыцарь и деспот. С такой неоднозначностью столкнется каждый, кто займется исследованием биографии великого завоевателя.

      Вся деятельность Александра Великого в качестве главы Македонского государства – это один большой поход, перманентная война. Одна победа влекла за собой другую; форсировав реку, Александр узнавал, что там, за горизонтом, есть еще одна река, еще города, еще народы… Величайший полководец не мог спать спокойно, зная, что есть места, где он не бывал, где не знают его имени. Так в одном человеке переплелись колоссальное тщеславие, и властолюбие, и страсть к познанию мира. Возможно, он раньше, чем ученые, сумел постичь все многообразие, но одновременно и единство ойкумены. И в то же время Александр все больше отстранялся от этого мира – тысячи, миллионы жителей Азии и Европы казались ему фигурками на большой игровой доске, которую он держал в своих руках. Чем большего успеха добивался молодой царь, тем менее значимыми казались ему покоренные народы, солдаты и друзья. Александр перестал видеть разницу между македонянином и персом, слугой и другом – все они были кирпичиками в его великолепном здании, которое быстро распалось после смерти полководца. Но сохранился фундамент, фундамент новой эпохи – эллинизма.

* * *

      Фундамент же успехов войска Александра был заложен его отцом – выдающимся политиком и полководцем своего времени. Филипп II преждевременно покинул этот мир, может быть, именно поэтому мы знаем имя его сына лучше, чем его самого. Прорыв, осуществленный Македонией в середине IV века до нашей эры, мог и не состояться, если бы не этот выдающийся государственный муж.

      Македония, область на севере Греции, долгое время отставала от своих южных соседей. Жители блестящих Афин или Фив, конечно, считали, что македоняне ближе подошли к достижениям эллинской культуры, но все же оставались полуварварами. Действительно, в VII веке до н. э. здесь все еще сильны были пережитки первобытных отношений. Возможно, это отставание было обусловлено и этническим составом населения – ведь в македонянах текла кровь самых разных племен, в том числе и «диких» иллирийцев и фракийцев. Политическая структура общества характеризовалась сохранением родоплеменного строя и господством родоплеменной аристократии – богатейших землевладельцев, среди которых царь долгое время был только первым среди равных. В жизни македонского общества значительную роль играло народное собрание – собрание вооруженных воинов; в его функции входили избрание царя, суд, вынесение и приведение в исполнение смертных приговоров. Знать составляла царскую дружину, которая высказывала царю свои требования на систематически проводившихся пирах. Верхушка македонского общества, как и сама страна, была неоднородна в этническом отношении. Так, еще в V веке до н. э. в западных областях Орестиде и Линкестиде правили фактически независимые цари.

      Активно участвовать в политической игре Эллады Македония начинает с греко-персидских войн. Так, царь Александр Филэллин (т. е. «любящий греков») не без успеха лавировал между двумя враждебными лагерями. Началась централизация страны, которая особенно активно протекала в Нижней (приморской) Македонии. При царе Архелае (419–399 до н. э.) Македония стала уже одним из самых сильных государств на Балканском полуострове, и с ним уже нельзя было не считаться. Тогда же генеалогию македонских царей