Горящий Лабиринт. Рик Риордан

ь собирает силы,

      Иначе Тибр кровью изойдет.

      На юг пусть солнце устремит свой ход

      Сквозь путаницу к смерти и огню,

      Владельца белого коня найдет —

      Загадка волю обретет свою.

      Смелее, Лестер, в западный дворец;

      Деметры чадо корни обретет.

      Укажет козлоногий удалец

      Тот путь, где вражья обувь лишь пройдет.

      Известны три – и Тибр перед тобой:

      Тогда лишь, Аполлон, танцуй и пой.

      1

      Теперь Аполлон

      крыса в Лаб…иринте

      Нужна помощь. И крупончики[1]

      Нет.

      Я не желаю рассказывать эту часть истории. Это была самая отвратительная, унизительная, ужасная неделя за всю мою жизнь длиной в четыре тысячи лет с хвостиком. Трагедия. Катастрофа. Горе. От меня вы об этом не услышите.

      Почему вы еще здесь? Уходите!

      Увы, похоже, у меня нет выбора. Зевс, без сомнения, хочет, чтобы я поведал вам обо всем – это часть моего наказания.

      Ему было мало того, что он превратил меня – божественного Аполлона! – в смертного подростка с прыщами и жирком и обозвал Лестером Пападопулосом. Ему было мало того, что мне пришлось отправиться в опасное путешествие, чтобы освободить пять великих древних оракулов от трех злобных римских императоров. Ему было мало даже того, что он отдал меня – когда-то любимого своего сына – в услужение нахальной двенадцатилетней полубогине по имени Мэг!

      Вдобавок ко всему Зевс хочет, чтобы история моего позора сохранилась для потомков.

      Отлично. Но я вас предупредил. На страницах этой книги читатель найдет лишь страдания.

      С чего бы начать?

      С Гроувера и Мэг, конечно.

      Мы уже два дня шли по Лабиринту – перебирались через расселины, в которых зияла тьма, обходили ядовитые озера, проходили сквозь обветшалые торговые центры, где работали только лавочки с уцененными товарами для Хэллоуина да забегаловки с сомнительной китайской едой.

      Лабиринт умеет сбивать с толку. Он как сеть капилляров под кожей людского мира соединяет подвалы, канализацию, забытые туннели по всему свету, нарушая законы времени и пространства. Можно запросто попасть в Лабиринт через канализационный люк в Риме, пройти десять футов, открыть дверь – и оказаться в учебном лагере для клоунов в Баффало, штат Миннесота. (Не спрашивайте. У меня травма.)

      Я бы предпочел вовсе не соваться в Лабиринт. К несчастью, в пророчестве, которое мы получили в Индиане, было ясно сказано: «Сквозь путаницу – к смерти и огню». Веселуха! «Укажет козлоногий удалец / Тот путь…»

      Да вот только наш козлоногий удалец, сатир Гроувер Ундервуд, похоже, не знал, куда идти.

      – Ты заблудился, – сказал я в сороковой раз.

      – Вовсе нет! – возразил он, не сбавляя хода.

      На нем были мешковатые джинсы, зеленая, крашенная в технике «тай дай»[2] футболка, а козлиные копыта были упрятаны в специальным образом переделанные кроссовки «Нью Баланс 250». На кудрявую голову он натянул красную вязаную шапку. Понятия не имею, с чего он взял, что в таком виде больше похож на человека. Шапка почти не скрывала его рожек. Кроссовки по несколько раз на дню спадали у него с копыт, и я уже устал бегать за его ботинками, как собачка.

      Он остановился на Т-образной развилке. Вправо и влево тянулись грубо высеченные в камне коридоры. Гроувер потрепал свою жиденькую бородку.

      – Ну? – спросила Мэг.

      Сатир вздрогнул. Как и я, он быстро усвоил, что Мэг лучше не злить.

      Не то чтобы Мэг Маккаффри своим видом внушала ужас – нет. Она была низковата для своих лет и одета как светофор: зеленое платье, желтые легинсы и красные кеды – всё рваное и грязное, ведь нам не раз приходилось ползти по узким туннелям. В волосах, подстриженных «под пажа», запуталась паутина. Стекла ее очков-«кошечек» были страшно заляпаны: я не понимал, как она умудрялась в них хоть что-то разглядеть. В общем, ее можно было запросто принять за дошкольницу, которая выстояла в нелегкой борьбе за качели из автомобильной шины на детской площадке.

      Гроувер указал на правый туннель:

      – Я… я уверен, что Палм-Спрингс там.

      – Уверен? – переспросила Мэг. – Так же как в прошлый раз, когда мы ворвались в ванную и застали там циклопа на унитазе?

      – Я не виноват! – запротестовал Гроувер. – К тому же оттуда правильно пахнет. Вроде… кактусами.

      Мэг втянула ноздрями воздух:

      – Не чую я никаких кактусов.

      – Мэг, – сказал я, – сатир наш проводник. Хотим мы того или нет, нам придется на него положиться.

      Гроувер фыркнул:

      – Спасибо за доверие. Кстати, сегодня еще не напоминал: я не просил, чтобы меня

1

Крупончик – нечто среднее между круассаном и пончиком. (Здесь и далее прим. переводчика.)

2

Тай дай – способ окрашивания ткани, при котором ткань сначала особым образом скручивают, а затем красят.