Ревизор 2.0. Геннадий Марченко

в необычный по нынешним временам форменный костюм, помеси серого, голубого и зелёного цветов, относящий его владельца, надо полагать, к какому-то серьёзному ведомству. Пиджак однобортный, застёгивался на три форменные пуговицы с двуглавым орлом, воротник окантован сукном тёмно-вишнёвого цвета, а на концах его – рисунок серебристого шитья. На левом рукаве – нашивка. Плечи путника украшали погоны с тремя полосками и эмблемой опять же в виде двуглавого орла. На брюках – алые лампасы. В целом же костюм выглядел изрядно испачканным и помятым, а сам путешественник несколько растерянным, что, впрочем, после ознакомления с его историей вполне объяснимо…

      Житель Санкт-Петербурга Пётр Иванович Копытман был потомственным налоговым инспектором… из XXI века.

      Дед Копытмана служил налоговым инспектором при Сталине, Хрущёве и Брежневе, отец – при Брежневе, Андропове, Черненко, Горбачёве, Ельцине и даже немного при Путине. Трудовая деятельность самого Петра Ивановича началась при Путине, причём инспектор отнюдь не был уверен, что, когда он уйдёт на заслуженный отдых, у руля страны будет стоять кто-то другой.

      К своим тридцати восьми годам Копытман оставался холост, жил с пожилыми отцом и матерью и, несмотря на все их попытки найти сыну пару, обременять себя брачными узами не стремился. В глубине души он мечтал, что судьба рано или поздно пришлёт ему ту, с которой он будет чувствовать себя по-настоящему счастливо, однако «рано» уже миновало, а «поздно» незаметно подкрадывалось, но Копытман по-прежнему оставался недоступен для кандидатур, предлагаемых ему любящими родителями.

      Внешность его трудно назвать привлекательной: чуть полноват, нос мясист, носил очки с линзами в круглой оправе, имел залысину и слегка оттопыренные уши. Однако нрава был весёлого, пел под гитару романсы, рассказывал анекдоты, поэтому имел в своём коллективе у женщин некоторый успех. Но не настолько серьёзный, чтобы сойти за героя-любовника с претензией на долгие и чувственные отношения.

      Хобби у Петра Ивановича было два. Во-первых, каждую субботу он проводил в бильярдной у метро «Парк Победы». Здесь сложился свой коллектив, и за семь лет хождений туда Копытман успел стать своим. Откуда такая любовь к этой игре, он и сам затруднялся ответить, так как в роду его никто катанием шаров не увлекался. А вот он однажды попробовал – и затянуло. Играли промеж себя на небольшие суммы, Пётр Иванович и выигрывал, и проигрывал, в целом был средней руки игроком.

      Во-вторых, он любил историю. По уровню знаний Пётр Иванович мог, пожалуй, дать фору некоторым преподавателям сего предмета не только в школах, но и в высших учебных заведениях. Но любил историю не всякую, хотя немало интересного находил для себя и в дохристианском периоде, и в мрачном Средневековье, и в Викторианской эпохе, сдобренной похождениями Джека-потрошителя. Однако больше его увлекала история Российского государства, а особенно первая половина XIX века. Война с Бонапартом, декабристы, дуэлянт Пушкин, изящный стиль письма тех лет – всё это заставляло романтичного инспектора иногда мечтать, как было бы хорошо, живи он в ту эпоху… Он и представить не мог, до какой степени желания иногда имеют свойство сбываться.

      Как же угораздило его очутиться в этом тихом августовском дне 1841 года, да ещё и за тридевять земель от родного города? А всё началось с того, что он был отправлен своим руководством в командировку в Выборг проверить финансовую отчётность на одном из предприятий, которое уже до этого попадалось на кое-каких нестыковках. Руководил этим предприятием остепенившийся бандит из 90-х, ныне к тому же депутат городской думы некто Хрусталёв. Однако бандитские замашки не оставил и, когда приехавший инспектор слишком глубоко залез в финансовую отчётность предприятия, отправил своих подельников решить вопрос без шума и пыли. По замыслу босса, его бойцы должны были предложить настырному инспектору неплохую взятку и только после этого в случае несогласия питерского налоговика перейти к угрозам и дальнейшему физическому воздействию. Однако те решили, что три тысячи евро можно разделить между собой, а с инспектором разобраться сразу. Работодателю же отчитаться, будто питерский гость деньги взял, после чего исчез в неизвестном направлении.

      Может, закопавшийся в отдельном кабинете в финансовую отчётность Пётр Иванович и принял бы взятку, будучи поставлен перед выбором – жизнь или кошелёк, однако денег ему никто не предлагал, а вместо этого скрутили за спиной руки, сунули кляп в виде какой-то вонючей тряпки и, подталкивая пистолетом в спину, отконвоировали к припаркованному на заднем дворе офиса «джипу-чероки», где упаковали в заднее отделение автомобиля, которое при желании можно назвать багажником. Так что все свои многочисленные вопросы Петру Ивановичу пришлось оставить пока при себе.

      Впрочем, подручные депутата-бизнесмена Хрусталёва и не скрывали, какая судьба ждёт несчастного инспектора. По пути они весело обсуждали, живьём закопать Копытмана или всё же сначала милостиво пустить ему пулю в лоб.

      Тут Пётр Иванович осознал предназначение подпрыгивающей рядом штыковой лопаты с укороченным черенком. Подпрыгивала она потому, что они, похоже, уже ехали по какой-то просёлочной дороге. А значит, до места назначения оставалось не так уж далеко.

      Однако