Любовь к трем ананасам. Наталья Александрова

янутый стейк антилопы.

      – Валик, немедленно в постель! – воскликнула Катя не терпящим возражений голосом. – У тебя температура не меньше сорока градусов!

      – Сорок – это совсем не жарко… – пробормотал профессор, но закашлялся и послушно отправился в спальню.

      – Вот до чего доводит твое самолечение! – бросила ему вслед Катерина и схватила телефонную трубку.

      Дело в том, что профессор Кряквин являлся крупнейшим специалистом по Африке. Он изучал население Черного континента, культуру этого населения и его удивительные обычаи. Значительную часть своей жизни профессор провел на бескрайних африканских просторах и был принят полноправным членом в некоторые племена. Поэтому когда под влиянием отвратительной петербургской погоды у него начались простудные явления, а именно насморк и кашель, Валентин Петрович прибег к помощи традиционных африканских лекарств.

      – Это средство я получил от верховного колдуна племени козюмбра, – бормотал профессор, растворяя в стакане воды подозрительный буро-зеленый порошок. – Оно непременно должно помочь… в него входят печень черного козла, яд змеи пуф-пуф и засушенные цветки колуханции прекраснолистной…

      Судя по всему, африканское лекарство, которое там, в Африке, помогало от желтой лихорадки, зеленой лихорадки, геморрагической лихорадки Эбола и жуткой болезни под странным названием «черный кузнечик», не смогло сладить с обычной петербургской простудой, и дело дошло до высокой температуры. И то сказать: в ноябре месяце в городе Санкт-Петербурге стоит ужасная погода. Целыми сутками льет дождь, иногда сменяющийся мокрым снегом, который, падая на асфальт, тут же превращается в грязную кашу, которую проезжающие машины месят колесами. Изредка проезжают по мостовой снегоуборочные машины, которые сбрасывают эту кашу с проезжей части на тротуар. Таким образом, несчастным пешеходам достается все сразу: ледяной ветер срывает шляпы и бросает их в лужу, обнаженные головы поливает кислотный дождь, причем вода заливается за шиворот, ноги мокрые по колено, потому что никакая обувь не выдерживает походов по лужам. А ведь еще надо ступать осторожнее, чтобы не поскользнуться и не сломать конечности и крепко держать этими самыми конечностями сумки и портфели, чтобы не вырвали их из рук шустрые злоумышленники.

      Так что профессор Кряквин вовсе не был исключением – в ноябре в Петербурге болеют все.

      – Немедленно в постель! – повторила Катерина и набрала номер поликлиники.

      Сначала она несколько минут слушала унылые длинные гудки. Наконец эти гудки прекратились, раздался щелчок, и раздраженный женский голос проговорил:

      – Подождите!

      Трубку явно положили на стол, и тот же голос продолжил разговор, прерванный Катиным звонком:

      – Представляешь? Рубашку ему чистую каждый день подавай – это раз! Завтрак чтобы горячий – это три! И когда он отдыхает, чтобы я ходила исключительно на цыпочках! Тоже мне, олигарх нашелся!

      Кто-то невидимый сочувственно повздыхал, трубка брякнула, и раздраженный голос снова обратился к Кате:

      – Поликлиника!

      – Врача вызвать можно?

      – Нельзя! – рявкнула раздраженная особа. – Вы, дама, на часы смотрели? Вы раньше где были? Врача можно вызвать только с восьми сорока пяти до девяти ноль-ноль! Такие вещи знать надо!

      – А если человек плохо себя почувствовал позже девяти ноль-ноль – что ему в таком случае делать? – Катерина вообще-то была женщиной спокойной, всегда всем довольной, ни с кем не портила отношения. Однако ее обожаемому мужу было плохо, а в таком случае Катя превращалась совершенно в иную личность. За своего мужа она готова была бороться с целым взводом спецназовцев – что там какая-то тетка из районной поликлиники!

      – Так что же ему делать – ползти на кладбище? – Катерина начала закипать.

      – Не обязательно на кладбище! – огрызнулась особа. – Можно в крематорий!

      – А можно с вашим начальником поговорить? – процедила Катя, с трудом сдерживаясь.

      – По вашему голосу, дама, непохоже, что вы больны! – не сдавалась собеседница. – Похоже, напротив, что вы совершенно здоровы!

      – А я и не говорю, что больна! – Катя повысила голос.

      – Тогда зачем вам врач? Что вы время у занятых людей отнимаете?

      – Врач нужен не мне, а моему мужу профессору Кряквину!

      Услышав про профессора, собеседница неожиданно смягчилась и почти сочувственным тоном осведомилась:

      – Температура какая?

      – Сорок и две десятых! – выпалила Катя, зная, что десятые придают вранью достоверность.

      – Ладно, – особа пошелестела бумажками и милостиво сообщила: – ждите, будет врач.

      Катя положила трубку, перевела дыхание и устремилась в спальню, чтобы проверить состояние мужа.

      Профессор, прикрыв глаза, лежал в широкой кровати, почти затерявшись в ее просторах. Лицо его пылало, как племенной костер сенегальских охотников. Маленький, высохший от тропического солнца, он вызвал у Катерины приступ острой