Властелин молний. Улисс Мур

мощена площадь Святого Петра в Риме. По обе стороны ее тянется непрерывный ряд припаркованных машин. В конце виднеется небольшая протестантская церковь, а затем улица спускается к Темзе, вода которой цветом не отличается от асфальта.

      Подъехавшее такси остановилось точно напротив входа в дом.

      Левая дверца машины приоткрылась.

      – Вы уверены, что адрес точный?

      Дверца открылась еще немого, ровно настолько, чтобы пассажир мог оглядеться. И тут, словно отвечая на его призыв, из тени у ограды выступила фигура и направилась к машине.

      – Добро пожаловать, барон Войнич! – прозвучал скрипучий голос.

      Руку, что придерживала дверцу, украшал массивный золотой перстень.

      – Ждите здесь, – приказал таксисту барон Войнич.

      И только когда подошедший человек открыл ему дверцу, вышел из машины.

      Встречавший отступил на шаг и протянул было руку, желая поздороваться, но тут же опустил, вспомнив, что барон Войнич никогда никому не подает руки. Подождал, пока Поджигатель наденет котелок и упрет в землю зонт.

      – Ужасное место, – произнес барон Войнич, осматриваясь.

      – В самом деле так считаете? Но ведь это один из самых престижных районов…

      Зонт взлетел в воздух.

      – Фу! Буржуазная архитектура со множеством всяческих излишеств! Все эти завитушки не укрывают от дождя или холода. Пойдемте внутрь, посмотрим на вашу бесполезную находку…

      Человек пропустил его вперед – в открытую дверь ажурной ограды.

      – Речь идет о произведениях господина Фарринора… – прошептал он, протягивая барону визитную карточку, на которой значилось:

      Хоппер Фарринор

      «Шкатулки, полные приключений»

      – И что же?

      – Мне показалось, это интересно.

      Зонт снова взлетел вверх.

      – Интересно. Это уже звучит как объявление войны.

      – Вы сами оцените, барон Войнич.

      Войдя в палисадник, человек миновал небольшой фонарь в палисаднике, указывая путь Маляриусу Войничу, от которого почти ничем не отличался: тоже невысокий, в черном пиджаке и таких же брюках, с безупречным темным галстуком и в точно таком же котелке.

      – Господин Фарринор ожидает в гостиной. Он приготовил чай… – сообщил человек.

      – Я не пью чая, только настой ревеня, – с раздражением произнес Маляриус Войнич.

      Оба направились в дом, не обмолвившись больше ни словом. Миновали красивую просторную прихожую с пустой вешалкой и вошли в гостиную, где им навстречу тотчас поднялся с дивана господин Фарринор.

      – Барон Войнич! – с волнением произнес он. – Никогда бы не поверил, что буду иметь честь…

      Маляриус Войнич снял котелок, положив его вместе с зонтом на столик, осмотрелся и сказал:

      – Не утруждайте себя излишней вежливостью, господин Фарринор. Мы оба знаем, зачем я здесь.

      Господин Фарринор, весьма худощавый человек, заметил:

      – Конечно, самый великий литературный критик в мире не станет приезжать только из вежливости.

      – Совершенно верно, – кивнул Маляриус Вой нич. – Итак, покажите ваши произведения.

      – Они перед вами, на столе, – сказал господин Фарринор. – Я назвал их «Шкатулки, полные приключений».

      Маляриус Войнич сделал знак встретившему его помощнику и, злобно усмехнувшись, сказал:

      – Скромно, господин Фарринор, не так ли?

      Не ожидая ответа, подошел к столу и принялся рассматривать лежащие на нем разной величины изделия, весьма похожие на книги, а на самом деле деревянные шкатулки в виде книг.

      Маляриус Войнич повертел в руках экземпляр «Летательного путешествия Ветряной семьи», рассматривая изящную работу. С легким щелчком шкатулка открылась. В ней лежали какая-то рукопись и картинки, похожие на старинные открытки.

      – Видите ли, барон Войнич… от бумаги к дереву… и от дерева к бумаге… Это в некотором роде как бы путешествие во времени вспять, в какое-то определенное воображаемое место. Дерево, чтобы напомнить о первоначальном материале для письма, ставшего основой искусства повествования. Дерево, чтобы защитить воображение, и…

      – И дерево, чтобы развести хороший костер, – сухим тоном закончил фразу Маляриус Войнич.

      Господин Фарринор еле заметно вздрогнул.

      – А, конечно. Дерево, чтобы развести костер, безусловно, чтобы согреть сердце…

      Маляриус Войнич сделал нетерпеливый жест:

      – Кончайте со всеми этими глупыми художественными теориями! Когда говорю об огне, господин Фарринор, я имею в виду огонь, который сжигает, который уничтожает все бесполезное и оставляет немалую гору пепла! – Он со злостью посмотрел на деревянные книги, лежащие на столе.

      – Мои «Шкатулки, полные приключений» не нравятся вам…

      – Вовсе нет, господин Фарринор, –