Пепел (сборник). Андрей Белый

ровь холодней…

      Мать-отчизна! Дойду до могилы,

      Не дождавшись свободы твоей!

      Но желал бы я звать, умирая,

      Что стоишь ты на верном пути,

      Что твой пахарь, поля засевая,

      Видит ведренный дань впереди;

      Чтобы ветер родного селенья

      Звук единый до слуха донес,

      Под которым не слышно кипенья

      Человеческой крови и слез.

Н. А. Некрасов

      Россия

      Отчаянье

      З. Н. Гиппиус

      Довольно: не жди, не надейся —

      Рассейся, мой бедный народ!

      В пространство пади и разбейся

      За годом мучительный год!

      Века нищеты и безводья.

      Позволь же, о родина-мать,

      В сырое, в пустое раздолье,

      В раздолье твое прорыдать: —

      Туда, на равнине горбатой, —

      Где стая зеленых дубов

      Волнуется купой подъятой,

      В косматый свинец облаков,

      Где по полю Оторопь рыщет,

      Восстав сухоруким кустом,

      И в ветер пронзительно свищет

      Ветвистым своим лоскутом,

      Где в душу мне смотрят из ночи,

      Поднявшись над сетью бугров,

      Жестокие, желтые очи

      Безумных твоих кабаков, —

      Туда, – где смертей и болезней

      Лихая прошла колея, —

      Исчезни в пространстве, исчезни,

      Россия, Россия моя!

Июль 1908Серебряный Колодезь

      Деревня

      Г. А. Рачинскому

      Снова в поле, обвеваем

      Легким ветерком.

      Злое поле жутким лаем

      Всхлипнет за селом.

      Плещут облаком косматым

      По полям седым

      Избы, роем суковатым

      Изрыгая дым.

      Ощетинились их спины,

      Как сухая шерсть.

      День и ночь струят равнины

      В них седую персть.

      Огоньками злых поверий

      Там глядят в простор,

      Как растрепанные звери

      Пав на лыс-бугор.

      Придавила их неволя.

      Вы – глухие дни.

      За бугром с пустого поля

      Мечут головни,

      И над дальним перелеском

      Просверкает пыл:

      Будт змей взлетает блеском

      Искрометных крыл.

      Журавель кривой подъемлет,

      Словно палец, шест.

      Сердце оторопь объемлет,

      Очи темень ест.

      При дороге в темень сухо

      Чиркает сверчок.

      За деревней тукнет глухо

      Дальний колоток.

      С огородов над полями

      Взмоется лоскут.

      Здесь встречают дни за днями:

      Ничего не ждут.

      Дни за днями, год за годом:

      Вновь за годом год.

      Недород за недородом.

      Здесь – немой народ.

      Пожирают их болезни,

      Иссушает глаз…

      Промерцает в синей бездне —

      Продрожит – алмаз,

      Да заря багровым краем

      Над бугром стоит.

      Злое поле жутким лаем

      Всхлипнет; и молчит.

1908Серебряный Колодезь

      Шоссе

      Д. В. Философову

      За мною грохочущий город

      На склоне палящего дня.

      Уж ветер в расстегнутый ворот

      Прохладой целует меня.

      В пространство бежит-убегает

      Далекая лента шоссе.

      Лишь перепел серый мелькает,

      Взлетая, ныряя в овсе.

      Рассыпались по полю галки.

      В деревне блеснул огонек.

      Иду. За плечами на палке

      Дорожный висит узелок.

      Слагаются темные тени

      В узоры промчавшихся дней.

      Сижу. Обнимаю колени

      На груде дорожных камней.

      Сплетается сумрак крылатый

      В одно роковое кольцо.

      Уставился столб полосатый

      Мне цифрой упорной в лицо.

Август 1904Ефремов

      Из окна вагона