Дочь крови. Энн Бишоп

о статусу чуть ниже Королевы.

Женщины

      Лэнден – представительница любой из рас, не принадлежащая к Крови.

      Женщина Крови – общее название для любой женщины, принадлежащей к Крови; обычно относится к тем, кто не носит Камни.

      Ведьма – женщина Крови, носящая Камень, но не принадлежащая при этом к другим кастам; также может относиться к любой женщине, носящей Камень.

      Целительница – ведьма, способная исцелять телесные раны и болезни, по статусу равна Жрице или Князю.

      Жрица – ведьма, отвечающая за алтари, Святилища и Алтари Тьмы; заключает помолвки и браки, совершает жертвоприношения, по статусу равна Целительнице или Князю.

      Черная Вдова – ведьма, исцеляющая разум, сплетающая сложные паутины снов и видений, обучена творить иллюзии и превосходно разбирается в ядах.

      Королева – ведьма, которая правит Кровью, считается сердцем страны и душой Крови, а потому является центральной фигурой в их обществе.

      Пролог

      Террилль

      – Терса Ткачиха, Терса Обманщица, Терса Пересмешница.

      Когда лорды и леди Крови, носящие Камни, устраивают приемы, мой черед развлекать гостей наступает после того, как умолкает музыка, когда гибкие девушки и юноши устают танцевать, а лорды, выпив слишком много вина, желают услышать предсказание.

      – Расскажи нам свои сказки, Ткачиха! – кричат они, ощупывая прелести юных служанок, пока леди пожирают глазами юношей, решая, кому из них будет суждено испытать болезненное наслаждение в их постели.

      Я была одной из них – женщиной Крови, ничем не хуже других.

      Впрочем, это не совсем верно. Я не была Кровью, ибо отличалась от них. Поэтому я сломалась той ночью, стоило мне оказаться в объятиях одного из Предводителей – моя сущность разбилась на части, сохранив лишь осколки того, что могло бы быть.

      Нелегко сломить мужчину Крови, носящего Камень, но жизнь ведьмы целиком зависит от ее невинности. То, что происходит в ее Первую ночь, определяет, станет ли она заниматься Ремеслом или же превратится в треснувший сосуд, бесконечно скорбящий о том, что потеряно навеки. Конечно, толика магии остается всегда – с ней можно существовать и даже показывать фокусы на приемах лордов, но этого слишком мало для Ремесла, бывшего для каждого из нас средоточием силы.

      Но Дар можно вернуть – если, конечно, желающий готов заплатить за это.

      В юности я боролась изо всех сил, не желая скатываться в Искаженное Королевство. Лучше уж оказаться сломленной, но сохранить разум, чем лишиться еще и этого последнего сокровища. Лучше уж видеть мир таким, какой он есть, и знать, что дерево – это дерево и цветы на нем – настоящие, чем смотреть сквозь дымчатую завесу на серые, призрачные силуэты и видеть лишь осколки самой себя.

      Так я думала тогда.

      Направляясь к низкому сиденью, я из последних сил удерживаюсь на краю Искаженного Королевства и в последний раз четко смотрю на реальный мир. Я осторожно ставлю деревянную раму, удерживающую спутанную паутину снов и видений, на маленький столик возле своей скамьи.

      Лорды и леди ждут, когда я начну предсказывать их судьбы, и обычно я не обманываю ожиданий – мне помогает не магия, но умение видеть и слышать. Поэтому я всегда говорю то, что люди хотят знать.

      Это просто. Никакой магии.

      Но только не сегодня.

      Уже много дней я слышу смутные, неясные отголоски грома – далекий зов. Прошлой ночью я поддалась безумию, чтобы вернуть свой дар и стать Черной Вдовой, ведьмой ковена Песочных Часов. Прошлой ночью я соткала новую паутину, чтобы узреть сны и видения.

      Сегодня мне не придется гадать о чужих судьбах. У меня хватит силы, чтобы сказать это – но лишь однажды. И мне нужно быть уверенной в том, что те, кому предназначено услышать мои слова, окажутся здесь, прежде чем я начну говорить.

      Я жду. Они ничего не замечают. Вновь и вновь наполняются бокалы, пока я из последних сил удерживаюсь на границе Искаженного Королевства.

      А, вот и он. Деймон Сади из Края под названием Хейлль. Он красив, суров, жесток. Он обладает улыбкой обольстителя и телом, к которому хочется прикоснуться любой женщине, но душа его наполнена холодной, непримиримой яростью. Когда леди обсуждают его разнообразные таланты, то чаще всего описывают ночь с ним как «мучительное удовольствие». У меня не было ни малейших сомнений в том, что садизм свойствен его натуре – наряду с умением смешивать боль и наслаждение в равных пропорциях. Однако ко мне Деймон всегда был добр, поэтому сегодня в моей власти озарить его жизнь лучиком надежды – так же, как псу кидают обглоданную кость. Это больше, чем кто-либо когда-нибудь стремился ему дать.

      Лорды и леди понемногу теряли терпение. Обычно я не жду так долго, чтобы начать свое выступление. Волнение и раздражение нарастает, но я жду. После сегодняшней ночи ничто уже не будет иметь значения.

      А вот и второй, в противоположном углу комнаты. Люцивар Яслана, эйрианец-полукровка из Края, называемого Аскави.

      Хейлль