Испытание киллера. Лев Пучков

начальство. И потом – здорово задело самолюбие вот это «товарищ лейтенант». Дать бы гаду рыжему промеж глаз, да нельзя – прав он… Насчет распоряжения ротного по поводу кличек я был в курсе. За то время, что я валял дурака на Большой земле, мои соратники здесь успели вырасти в боевое братство со своим специфическим укладом и духом корпоративного неприятия посторонних. Успели обзавестись боевыми кличками – все до последнего солдата. Я напрасно надеялся, что, побывав в первом рейде, уравнялся с ними. Это не так. Для них я по-прежнему «товарищ лейтенант» – посторонний я. Правда, офицеры роты насмешливо обзывают меня Профессором – за мои велеречивые измышления по различным поводам. Значит, если эта кличка закрепится, вскоре в рейдах меня будут звать Про: в боевой обстановке все длинные слова максимально сокращают, чтобы экономить время на их произношении, – так диктуют законы войны. Но мне еще предстоит заработать свою боевую кличку. Пока не сподобился. Очень, очень обидно!

      – Ну и хрен с вами, шланги, – с безразличным видом бросил я, подавляя клокочущее в груди негодование, – обойдусь как-нибудь и так. Я пошел. – Помахав троице ручкой, двинулся вниз по склону сопки.

      – Бо велел сидеть здесь, – неуверенно пробормотал мне вслед рыжий, – всем велел!

      – Вот и сидите, раз велел, – огрызнулся я. – Может, чего-нибудь высидите. А мне надо организовать наблюдение.

      – Нельзя одному! – отчаянно зазвенел голос рыжего. – Без прикрытия нельзя, товарищ лейтенант! Ротный жопу на куски…

      – Да пошел ты! – заглушил я рыжего. – Тоже мне, наставник нашелся! Заткнись себе в тряпочку и сиди где велели. Тьфу! «Велел», «велел»! – Махнув рукой в знак презрения к рыжему, я наддал во все лопатки и вскоре был вне речевого контакта с троицей.

      Перевалив через вершину сопки, я выбрал дерево потолще, спрятался за ним и начал себя успокаивать, одновременно наблюдая за местностью. Получалось даже хуже, нежели я предполагал. Помимо всего прочего, ротный втихаря приказал троице присматривать за мной. Иначе чем объяснить последнее отчаянное восклицание рыжего? Ай-я-яй, как нехорошо! Да что ж он – вообще за офицера меня не считает? Меня, такого крутого и навороченного, отличника-краснодипломника, стрелка-снайпера и рукопашника от винта! Ну, погоди, ротный! Я тебе докажу. Ты будешь об этом горько сожалеть – о своем недоверии. Ха! Без прикрытия нельзя…

      Немного успокоившись, я принялся вникать в обстановку. С этой позиции Чекурдах просматривался не полностью – мешали небольшие холмы справа от распадка. Но по крайней мере две трети села я мог видеть как на ладони.

      Понапрягав зрение с минуту, я обнаружил две интересные вещи. Во-первых, в селе кто-то был. Из нескольких дворов, расположенных в нижней части, струились тонкие голубоватые дымки. Во-вторых, то место, где я находился, по всем параметрам годилось для универсального поста сторожевого охранения. Отсюда прекрасно просматривался распадок, выходивший к селу, и почти три четверти подступов к ущелью. Будь я командиром гоблинов, обязательно поставил бы сюда сторожевой