Град Кощеев. Анатолий Казьмин

ого великого строительства…

      На правах рекламы: Эксклюзивный Е.И.В Кощея поставщик песчаника для строительства Государевой стены, Акционерная компания «Баголопус и сыновья», предлагает горожанам каменные блоки по размерам заказчика. Цены снижены в связи с массовыми амнистиями. Предложение ограничено и действительно в течение двух недель при предъявлении купона газеты.

      «Вестник Града Кощеева»

      – Протокол заседания Особого Императорского Совета, под руководством Великого и Ужасного… Я пропущу титулы, Государь?

      Кощей важно кивнул:

      – Давай, Гюнтер самую суть.

      – Та-а-к… ага вот, – продолжил зачитывать дворецкий с большого пергаментного листа, – начальника Канцелярии… титулы, чины, звания… угу, Захарова Фёдора Васильевича за клевету и поругание чести и достоинства, за изгаляние… как-то не очень звучит… дальше снова пропускаю – там на полстраницы грехов…

      Я вздохнул и почесался. Хоть бы стульчик предложили. Стоишь тут по центру Кощеева кабинета некормленый, непоеный, да еще и физиономию надо раскаянную корчить. А мне бы в город сбегать – дел просто жуть сколько!

      – Итак, – продолжил Гюнтер и торжественно повысил голос, – Фёдора нашего Захарова казнить посредством отрубания головы! Извольте завизировать Государь… Угу, теперь печать, пожалуйста… Члены Совета прошу расписаться!

      Михалыч вздохнул, крякнул, вывел внизу подпись и капнул на неё горькой слезой:

      – Ить как же так-то? Эх, внучек…

      – А я не буду в натуре подписывать! – Аристофан скрестил лапы на груди. – Беспредел реальный!

      – Рога посшибаю, – пообещал царь-батюшка.

      – Ну, бли-и-ин… – Аристофан взял перо, нагнулся над листом, высунув от усердия язык и аккуратно вывел крестик. Потом подумал и добавил рядом еще два. – Уйду я на вольные хлеба, отвечаю…

      – Калымдай! – вякнул царь-батюшка.

      Генерал-аншеф укоризненно покачал головой, сделал быстрый росчерк и протянул перо Маше.

      – У меня рыбки некормленые, – быстро проговорила наша вампирша, – перемрут же от истощения. Я сейчас быстренько сбегаю…

      – Марселина! – рявкнул Кощей-батюшка. – Ну что за дисциплина?! Каждого уговаривать приходится!

      – Да пишу я, пишу… – Маша брезгливо взяла перо и черканула им по листу. – Всё? Можно уже идти?

      – Подсудимый, – Гюнтер повернулся ко мне, – ваше последнее слово.

      – Пойдёмте обедать, а? – вздохнул я.

      Нет, ну вот скажите мне, ну зачем всё это? Ещё замок полностью не облагородили, только-только на крыше столики под зонтами поставили, самое время от солнышка там укрыться с кружкой лимонада в одной руке и Вариной ладошкой в другой. В городе хлопот вообще… Даже перечислять страшно. Нет, из глобальных дел – только вопрос со строительством городской стены решить, точнее – утвердить, зато мелких проблем жуть сколько. И полицию проверить надо, и с названиями улиц определиться, к Ивану Битюгу, нашему Губернатору в его губернаторскую зайти, он очень просил. Новые жители каждый день прибывают, тоже проконтролировать не помешает. На Рыночной площади плитку выложили, а Центральную, ну, ту что у самой мраморной лестницы раскинулась, где как раз губернаторский терем, так она так и красуется утоптанной пылью. А ну как дождь? Я по грязюке лазить не собираюсь!

      – Федька! – с трудом пробился сквозь мысли раздражённый голос царя-батюшки. – Федька, очнись! Дайте кто-нибудь подзатыльник этому мыслителю!

      – Да здесь я, Ваше Величество, здесь.

      – Отвечай!

      – Без базара, Ваше Величество. Как скажете, так и будет… А вы о чём?

      – И правда, тебе башку снести? – задумчиво побарабанил пальцами по столешнице Кощей. – Я ему честь оказываю, целый Совет специально создал, а он в эмпиреях витает.

      – Ну, это… – я на секунду задумался. – Ну, виноват, ну оплошал, ну больше не буду… Можно уже идти, Ваше Величество?

      Кощей скривил сухую рожу и сплюнул:

      – Давай, Гюнтер.

      – Дополнение к Протоколу номер один, – дворецкий развернул другой лист поменьше. – В связи с особыми заслугами и с учётом полного и публичного раскаянья, смертную казнь отложить на неопределённое время… Поздравляю, Фёдор Васильевич, с вас – сгущенка.

      – Ага, – вздохнул я. – Всё?

      – Всё, – раздражённо подтвердил царь-батюшка. – Гюнтер, пусть столярный цех сделает рамочку резную под Протокол, в тёмных тонах, разумеется. А ты, Федька, повесишь его в своей Канцелярии на видном месте! А ты, Михалыч, будешь вместо сериалов ваших, каждый ужин этот Протокол Федьке зачитыв…

      – Я пойду, Ваше Величество?

      – Не перебивай царя!

      – Виноват… Так я пойду?

      – Иди, – вздохнул царь-батюшка. – Иди ты знаешь куда?!

      – Знаю, – уже на ходу пробурчал я, выходя в приёмную. – На кухню!

      Вот так работаешь, вкалываешь в поте лица, ответственность непомерную