Два клена. Евгений Шварц

>Шарик

      Мыши

      Действие первое

      Два молодых клена стоят рядышком на лесной поляне. Тихий ясный день. Но вот проносится ветерок, и правый клен вздрагивает, словно проснувшись. Макушка его клонится к левому деревцу. Раздается шорох, шепот, и клен говорит по-человечески.

      Первый клен. Братец, братец Федя! Ветерок подул. Проснись!

      Второй клен. Тише, тише, Егорушка, я маму во сне вижу.

      Егорушка. Спроси, ищет нас мама?

      Федор. Говорит, ищет.

      Егорушка. Спроси, простила нас мама за то, что мы из дому убежали?

      Федор. Говорит, простила.

      Егорушка. Спроси, знает ли она, что Баба-яга превратила нас в клены?

      Федор. Говорит: ну что ж, мало ли что в дороге случается.

      Егорушка. Спроси, долго ли нам тут еще томиться?

      Федор. Мама, мама! Долго нам тут еще томиться? Мама! Пропала! Я проснулся. Здравствуй, братец.

      Егорушка. Здравствуй. Не плачь, ты не маленький.

      Федор. Я не плачу. Это роса.

      Егорушка. В такой ясный день разве можно плакать? Каждая травка радуется, каждая ветка, и ты радуйся.

      Федор. Я радуюсь. Я верю: вот-вот придет наша мама, и мы услышим ее зов: Фед-о-о-ор! Его-о-о-рушка!

      Голос. Фед-о-о-ор! Его-о-о-орушка!

      Егорушка. Эхо?

      Федор. Что ты, что ты! Забыл, как хитра Баба-яга. Никто нас с тобой не слышит – ни люди, ни птицы, ни звери, ни вода, ни ветер, ни трава, ни деревья, ни само эхо.

      Голос. Егорушка-а-а-а! Феденька-а-а!

      Федор. Молчи, не отвечай, это Баба-яга нас дразнит, хочет до слез довести. Она под любой голос подделывается.

      Голос (совсем близко). Егорушка, сынок! Феденька, родной! Это мама вас по всему свету ищет, а найти не может.

      Федор. Она! Баба-яга как ни ловка, а не может звать нас так ласково. Мама, мама! Вот мы тут стоим, ветками машем!

      Егорушка. Листьями шелестим.

      Федор. Мама! Мама!

      Егорушка. Уходит!

      Федор. Нет, стоит, оглядывается. Не может она уйти.

      Егорушка. Повернула! К нам, к нам спешит!

      На поляну выходит высокая крепкая женщина лет сорока, за плечами мешок, на поясе – меч. Это Василиса-работница.

      Федор. Мама, мама! Да какая же ты печальная!

      Егорушка. А волосы-то серебряные.

      Федор. А глаза-то добрые.

      Егорушка. А у пояса отцовский меч.

      Василиса. Дети мои, дети, бедные мои мальчики. Два года я шла без отдыха, а сейчас так и тянет отдохнуть, будто я вас уже и нашла.

      Федор. Мы тут, мама!

      Егорушка. Мама, не уходи.

      Василиса. Клены шумят так ласково, так утешительно, что я и в самом деле отдохну. (Снимает мешок, садится на камень.) Кто это там по лесу бродит среди лета в шубе? Эй, живая душа, отзовись!

      Федор. Мама, не надо!

      Егорушка. Это Бабы-яги цепной медведь.

      Василиса. Ау, живая душа! Поди-ка сюда.

      Медведь с ревом выбегает на поляну.

      Медведь. Кто меня, зверя лютого, зовет? Ох, натворю сейчас бед, небу жарко станет. (Видит Василису, останавливается как вкопанный.) Ох, беда какая! Зачем ты, сирота, пришла? Я только тем и утешаюсь, что никто сюда не забредает, никого грызть, кусать не приходится. Мне это не по душе, я, сирота, добрый.

      Василиса. Ну а добрый, так и не трогай меня.

      Медведь. Никак нельзя. Я с тем к Бабе-яге нанялся.

      Василиса. Как же тебя, беднягу, угораздило?

      Медведь. По простоте. Собака и кот жили-жили у хозяина да и состарились. Дело житейское, со всяким может случиться. А хозяин их возьми да и рассчитай. Гляжу – бродят, есть просят. Что тут делать? Кормил, кормил, да разве на троих напасешься? Взял у Бабы-яги пуд пшена в долг. А она меня за это в кабалу на год. В цепные медведи.

      Василиса. А где же цепь-то?

      Медведь. Срываюсь все. Уж больно я силен.

      Василиса. И долго тебе еще служить?

      Медведь. Третий год на исходе, а она все не отпускает. Как придет время расчет брать, она меня запутает, со счету собьет – и служи опять! Прямо беда!

      Василиса. Бедный Михайло Потапыч!

      Медведь. Не жалей ты меня, а жалей себя, сироту. (Ревет.) Пропадешь ни за грош! Я-то не трону, Баба-яга погубит.

      Василиса.