Рождение Юпитера. Максим Хорсун

рабль не обнаружить обычными средствами. Такое объяснение ненормального, рискованного курса «Странника» когда-то само пришло в голову Шелли. Но со временем он выяснил, что ошибался. Все оказалось куда сложнее: этот корабль имел характер.

      Говорят, кто-то видел «Странник» у Ганомайда, кто-то – у Иксиона, кто-то – у короны дряхлого Солнца. Для него же, для Шелли, «Странник» отыскивался на траектории Ока, но только в том случае, если сам нуждался в этой встрече.

      Много воды утекло с момента их первого рандеву. Комета, а вместе с ней и «Странник» давно пересекли орбиту Плутонии и покинули пределы обжитого людьми пространства, углубившись в сумеречный мир ледяных астероидов и быстроходных карликовых планеток. С каждым разом Шелли становилось тяжелее угнаться за строптивой парочкой, подбирающейся к окрестностям Химеры – мертворожденной сестры Солнца, несветящегося коричневого карлика.

      Корабль Шелли – прославленный «Рурк», остроклювый сокол, чей абрис три столетия назад был увековечен на прайдовом гербе, сиял начищенным золотом даже в неизбалованном светом пространстве. «Рурк» обожал славную погоню.

      Точными залпами двигателей Шелли направлял «Рурк» (или же «Золотой Сокол», как с одинаковым благоговением в голосе называли корабль и благородные, и бесфамильные, и рабы) к холодным дюзам «Странника».

      «Эти архаичные конструкции… – На лице Шелли плясали отсветы метеоритов, аннигилируемых защитным экраном. – Ни красоты, ни благородства… мнимая функциональность. Не могу поверить, что благородным предкам удалось покорить космос при помощи столь недружественной к человеку техники!»

      «Рурк» незначительно уступал размерами «Страннику». Но «Золотой Сокол» предназначался для одного человека, максимум – для двух, был оборудован бассейном с водопадом, имел на борту трапезную в зарослях живого бамбука, кабинет для раздумий. А «Странник»… Бесформенный черный корпус, внутри которого – аппаратура, аппаратура, аппаратура… Среди пропасти электроники – пятачок жилого пространства для членов экипажа: дюжины взрослых, измотанных дорогой в никуда людей. Нелегко им приходилось, безотрадно. А в Сопряжении известно каждому: человеку для эффективной работы, для результативного и нестандартного мышления необходимо создать условия, граничащие с роскошью. Какие, например, были созданы на «Золотом Соколе».

      Потому-то, наверное, и провалилась миссия «Странника».

      Шелли настиг цель. Уравнял скорость и развернул «Рурк» дюзами маршевых двигателей к «Страннику». На бортовой броне, кое-где покрытой копотью, до сих пор были различимы символы доимперского алфавита. Символы складывались в истинное название «Странника» – «Баунти». «Баунти»… Сколько мегалет назад в последний раз произносили вслух чудное морское слово?

      Шелли выбрал из обоймы кормовых стыковочных узлов подходящее устройство и, ловко орудуя контрольными двигателями, соединил «Золотой Сокол» и «Странник» в единое целое.

      Вспыхнул и сгорел, обозначив границы защитных экранов двух кораблей, стремительный обломок…

      В шлюзе «Странника» Шелли встретила темнота. Он поспешил включить фонарь. На переборке, покрытой бархатистой сажей (этот налет делал ее похожей на лоснящуюся звериную шкуру), появился светлый круг. Шелли переступил с ноги на ногу, из-под магнитных подошв выстрелили фонтанчики коричневой взвеси. Темное вещество, похожее на молотый кофе, поплыло вверх, смешиваясь с бесчисленным множеством частичек, кружащих в луче фонаря. Размеренный танец пылинок напомнил Шелли о давнем погружении на дно планетарного океана Еуропы. В тамошних глубинах было одинаково мрачно, и в круге света точно так же метались крупицы потревоженного донного ила…

      Сейчас на Еуропу никого не пускают, говорят – опасно для жизни. Великий океан выкипел под жаром разбухшего Солнца, атмосферу пришлось «законсервировать» и перевезти в Центральное Сопряжение. Теперь каждый новый день грозит стать для прародины человечества – маленькой Еуропы – последним.

      Шелли почувствовал, как на лбу выступила испарина. Дышать стало неожиданно тяжело, к горлу подступила тошнота.

      Невесомость. Вот одно из самых пренеприятных ощущений, которым испытывает путешественника космическое пространство. Вестибулярный аппарат сбит с толку, мозгу кажется, что человек падает, даже если под ногами у того твердая поверхность.

      Шелли поджал тонкие губы и шумно сглотнул.

      Сейчас-сейчас! С секунды на секунду подействует принятый на «Рурке» стимулятор. Через минуту Шелли забудет о неудобствах, будто жил в невесомости последнюю неделю. А пока – зажмуриться и дышать глубже.

      Наконец, он смог взять себя в руки. Открыл глаза и с удовлетворением отметил, что в окружающий мир вернулись «верх» и «низ». Это значило, что пора было приступать к тому, ради чего ему, собственно, и пришлось подрезать хвост Оку Императора.

      В четвертый раз Шелли стоял посреди шлюзового отсека древнего корабля, ощущая, как под черепом пульсируют переполненные кровью сосуды.

      За прошедшее время на «Страннике» ничего не изменилось, абсолютно ничего: герметично закрыты высокие шкафчики вдоль металлических