Парижский паркур. Юлия Кузнецова

      Вступление

      Когда за последним посетителем закрылась дверь, сияющая улыбка женщины исчезла, словно она сняла маску, от которой здорово устала за день. Она вздохнула и наконец-то выключила проигрыватель. Музыка смолкла – на секунду. Тишину прервал кашель – глухой, с надрывом.

      Женщина подошла к мужчине, который стоял у входа, скрестив руки на груди, и бросила взгляд на дверь, из-за которой доносился кашель.

      За дверью снова закашлялись. Громче. Словно там сидели под дверью и подслушивали.

      Женщина приподняла бровь. Но мужчина кивнул и показал на ключ, лежавший на столе.

      Она покачала головой, ее лицо выражало тревогу. Потом вздохнула, надела пальто, взяла зонтик и покинула кафе.

      Глава 1,

      в которой мы с Никой узнаем друг про друга удивительные вещи

      – Так и сказал? – переспросила Ника. – Гайка, твой любимый Зет заявил, что вам нужно сделать перерыв в отношениях?!

      – Не кричи, – попросила я, оглядываясь на пап, которые отправились за кофе, – не то чтобы перерыв...

      – Но просто он не будет тебе звонить и отвечать на твои эсэмэски...

      – Всего пару недель, Ника! Он сказал, что ему надо побыть одному... подумать о наших отношениях.

      Я набросила на голову капюшон толстовки и откинулась в кресле, сцепив руки на коленях в замок. Ника заглянула под капюшон и строго спросила:

      – А Слава тебе не то же самое сказал, перед тем как тебя бросить?!

      – Слава – не Зет. Зет вообще никогда не врет. Ему надо подумать.

      – Хани, я думаю, это конец! Если тебя бросает парень...

      – Потише можно?!

      Я снова показала глазами на наших пап.

      К счастью, они были сосредоточены на том, чтобы поставить на поднос шесть стаканов кофе и ни один из них не опрокинуть.

      Наши с Никой мамы сидели неподалеку. Никина мама что-то со скорбным видом рассказывала моей, моя же горестно кивала, однако иногда оглядывалась на папу, из чего я заключила, что ей не терпится удрать из аэропорта к своим любимым книжкам. Даже в такую рань, в половину шестого утра, мама думала только о научной работе и диссертации, которую ей предстоит защищать весной.

      Однако маминым словарям все-таки придется подождать, пока объявят рейс.

      Родители подарили нам с Никой на Новый год поездку в Париж, с проживанием в пансионе какой-то очень строгой мадам, знакомой Никиного отца. Сопровождать нас будет коллега наших пап, Елена Алексеевна. Она нас довезет до пансиона, сдаст на руки мадам, а потом через неделю вернется и заберет.

      За огромным окном зала ожидания валил снег, словно ребенок великана высыпал его из гигантского ведра, и было очень сложно представить, что в Париже сейчас плюс пять, все в куртках без шапок, и тюльпаны на улицах продают, как сказала строгая мадам, когда Никин отец советовался с ней по поводу теплых вещей.

      Я полетела почти налегке, с маленьким чемоданчиком, который решила не сдавать в багаж. Ника же свой чемоданище, весь в пестрых узорах и заклепках, в салон взять не могла и ждала, когда нас позовут на регистрацию.

      Мой бедный папа споткнулся о него, когда принес кофе.

      – Чуть не пролил твой латте на новые брюки, – сердито сказал он мне, словно я своими руками смастерила этот чемодан и силой воли заставила папу о него споткнуться. – Осторожно, Гаянэ, не обожгись! Ника, это твой.

      – С двойным карамельным сиропом? – уточнила Ника, – и взбитыми сливками?

      Я решила, что ослышалась, ведь Ника вечно на диете. Осенью вообще загремела в больницу для анорексичек, есть отказывалась. А тут, здрасте! Карамельный сироп и взбитые сливки!

      Но папа кивнул, и Ника с кокетливой улыбкой приняла у него пластиковый стакан.

      – Ника, а....

      – Твой папа запрещает тебе встречаться с бойзами? – перебила она меня, наблюдая за тем, как наши папы передают мамам кофе (Никина мама наверняка выбрала что-то без молока и сахара, а моя – самый крепкий, чтобы мозги работали на полную катушку, ведь ее словари ждут) и усаживаются неподалеку, с наслаждением вытягивая ноги.

      Никин отец достал ай-под и что-то показал моему на нем.

      – Папа и так был недоволен тем, что у меня есть парень. А если он узнает, что Зет меня бросил...

      – То он его прирежет, – растягивая слова, проговорила Ника все с той же кокетливой улыбочкой, не отводя взгляда от наших пап.

      – Минимум, – хмыкнула я, – восточная кровь, знаешь ли...

      – Как он тебя только в Париж отпустил?

      – Не одну же. В самолете Елена Алексеевна за нами следить будет. А на месте – мадам Пуарэ. Ты, кстати, ее видела?

      – В жизни – нет. Только на фотках. Дэдди вчера показывал. Похожа на Вивьен Вествуд[1].

      – Такая же рыжая?

      – И такая же старая. Пуарэ... Звучит как «Пуаро». Кстати, думаешь, нам попадется там какое-нибудь преступление? Очень

1

Вивьен Вествуд – британский дизайнер, основательница стиля панк в моде.