Постоялый двор. Иван Горбунов

шая деревенская изба: в углу стол; по

      стенам лавки; налево изразцовая печь.

      Кухарка (собирает со стола).

      Нет хуже народу этих ямщиков! Насорят, надрызгают!.. тьфу!..

      Евсюха (входя).

      Благодарим покорно, Алена Митривна, за хлеб, за соль.

      Кухарка.

      Ну, за щи с квасом! Проваливай! Моченьки моей нет с вашим братом.

      Евсюха (подпоясываясь).

      Точно что оно теперича вам трудно: народу много идет.

      Кухарка.

      Так валом и валит. Барыня-то вышла?

      Евсюха.

      Срядились. С полчаса уж в тарантасе сидит, ругается. Прощенья просим!

      Кухарка.

      Что ж, на дорожку-то?

      Евсюха.

      Да Бог ее знает, Алена Дмитривна, пить ли?.. Ну, пожалуйте… веселей ехать будет…

      Кухарка (наливает стакан водки и подает).

      Евсюха.

      Терпеть ведь я его не могу… этого вина!… С наступающим! (Пьет).

      Кухарка.

      И вас также. Кушайте на здоровье. Дай Бог благополучно.

      Евсюха.

      Благодарим покорно. (Уходит).

      ЯВЛЕНИЕ II

      Странница (отворяя дверь).

      Пущают, матушка, странных?

      Кухарка.

      Отчего ж не пущать, у нас всех пущают: постоялый двор на то.

      Странница.

      Бедная я, матушка, неимущая, Христовым именем иду.

      Кухарка.

      Войди, раба Божья, милости просим. В пустынь?

      Странница.

      В пустынь, голубушка.

      Кухарка.

      К угоднику?

      Странница.

      К угоднику, матушка.

      Кухарка.

      Много к ему, батюшке, народу идет. Как же ты, матушка, по обещанью?

      Странница.

      По обещанью, сестрица. Слышала, голубушка, я во сне звук трубный.

      Кухарка.

      Ай, матушка!.. Чего сподобилась! Расскажи, голубка… Ты, может, потребляешь этого-то (показывает на водку)? Поднесу…

      Странница (стыдливо).

      Не брезгую мирским даянием. Коли ваша милость будет.

      Кухарка.

      Стыда тут нет, матушка. Вам без этого нельзя – ходите.

      Странница.

      Много мы ходим, матушка, круглый год, почитай, ходим. (Пьет). Благодарю покорно, матушка, пошли вам Господи на вашу долю.

      Кухарка.

      Как же ты сон-то, красавица, видела?

      Странница.

      А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел – так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы. И говорит мне один старец: «почто ты, говорит, странная, пришла в нашу обитель?» Хотела я, будто бы, уками-то вот так… (делает жест руками) и слышу, голубка, звук трубный… Тут я и проснулась.

      Кухарка.

      А вот мы в миру-то никогда таких снов не видим.

      Странница.

      Это, сестрица, от жизни.

      Кухарка.

      Нет уж, матушка, Бог знает – отчего. Моей старой хозяйке, – я у купцов прежде жила, – то ли не жисть была, а все, бывало, во сне видит, что будто ее режут, да будто ее топят… Такие страсти все снились, не дай Бог никому.

      Странница.

      А ты по купечеству прежде жила?

      Кухарка.

      Я все по купечеству. Как хозяина в некрута сдали, так и пошла по этой части. Сперва наперво у аптекаря два года жила, у армянина не вступно год жила, а там и пошла все по купцам.

      Странница.

      У купцов житье хорошее.

      Кухарка.

      На что лучше: первый сорт житье! Мне, по моему характеру, только и жить у купцов: женщина я набалованная, кусок люблю хороший, чай мне чтобы беспременно, ну, а по купечеству насчет этого слободно.