Игра форов. Лоис Буджолд

чишеским прыжком освободил место тому, кто стоял за ним.

      – Младший лейтенант Плоз. – Сидевший за столом пожилой сержант с деланно-небрежным видом поднял двумя пальцами следующий пакет.

      «Как долго занимает он эту должность в Имперской Военной Академии? – подумалось Майлзу. – Сколько сотен или тысяч молодых офицеров прошло перед его равнодушными глазами в этот первый, решающий момент их карьеры? Наверное, для него все они на одно лицо. Одинаковая новенькая зеленая форма. Одинаковые голубые пластиковые прямоугольники – знак только что полученного звания, – подпирающие воротничок. Одинаково голодные глаза бесшабашных выпускников самого элитарного учебного заведения имперской армии, мечтающих о блестящей военной карьере».

      «Мы не просто шагаем в будущее, мы атакуем его».

      Плоз отошел в сторону, приложил большой палец к папиллярному замку и расстегнул молнию пакета.

      – Ну? – сказал Айвен Форпатрил, стоявший перед Майлзом. – Не томи нас.

      – Лингвистическое училище, – пробормотал Плоз, продолжая читать. Он в совершенстве владел четырьмя барраярскими языками.

      – Студентом или инструктором? – поинтересовался Майлз.

      – Студентом.

      – Ага. Значит, будешь изучать галактические языки. А после этого разведка и – счастливчик! – другие планеты, – сказал Майлз.

      – Не обязательно, – ответил Плоз. – Меня могут засунуть в бетонную коробку у черта на рогах и заставят программировать переводящие компьютеры, пока не ослепну. – Но в его глазах светилась надежда.

      Майлз милосердно умолчал о главном – что Плозу придется работать с начальником Имперской службы безопасности Саймоном Иллианом, человеком, который помнит все. Но, вероятно, Плозу – на его уровне – не придется сталкиваться с ядовитейшим Иллианом.

      – Младший лейтенант Лобачик.

      Кроме Лобачика, Майлз знал еще одного человека, столь же фанатически преданного идее службы, поэтому он не удивился, когда Лобачик, расстегнув свой пакет, задыхаясь произнес:

      – Секретная служба императора! Усиленный курс по безопасности и контртерроризму.

      – А, училище дворцовой охраны, – с интересом сказал Айвен, заглядывая через плечо Лобачика.

      – Почетное назначение, – прокомментировал Майлз. – Иллиан обычно отбирает в кандидаты прослуживших лет двадцать ветеранов, увешанных медалями с головы до ног.

      – Наверное, император Грегор попросил набрать людей его возраста, – предположил Айвен. – Эти красномордые ископаемые, которыми окружает его Иллиан, у меня лично вызывают тоску. Забудь о том, что у тебя есть чувство юмора, Лобачик: будешь немедленно дисквалифицирован.

      «Если дело только в этом, – подумал Майлз, – потеря места Лобачику не угрожает».

      – Неужели я действительно увижу императора? – потрясенно прошептал Лобачик. Он почти с ужасом взглянул на Майлза и Айвена.

      – Возможно, ты будешь каждый день наблюдать за его завтраком, – деловито сказал Айвен и добавил: – Бедняга!

      Интересно, кого он имел в виду: Лобачика или Грегора? Наверное, Грегора.

      – Вы, форы, видели его. Как он выглядит?

      Не дожидаясь, когда искорка в глазах Айвена материализуется в едкую шутку, Майлз торопливо заверил:

      – Он очень простой. Вы друг другу подойдете.

      Немного успокоенный, Лобачик отошел, на ходу перечитывая свой листок.

      – Младший лейтенант Форпатрил, – нараспев произнес сержант. – Младший лейтенант Форкосиган.

      Высокий Айвен взял свой пакет, Майлз – свой, и они освободили место, отойдя к товарищам.

      Айвен расстегнул пакет.

      – Ага. Для меня Имперский штаб в Форбарр-Султане. Я, чтоб вы знали, буду адъютантом коммодора Джолифа из Оперативного отдела. – Он нахмурился и перевернул листок: – Фактически с завтрашнего дня.

      – О-о, – протянул младший лейтенант, вытянувший назначение на корабль и потому немножко задиравший нос. – Айвен собирается стать секретарем. Только берегись, если коммодор попросит тебя посидеть у него на коленях. Я слышал, он…

      Айвен с добродушным видом сделал непристойный жест:

      – Зависть, низкая зависть. Я буду жить, как штатский человек. Работа с семи до пяти, своя квартира в городе, и, должен вам заметить, на этих ваших кораблях нет ни одной девочки.

      Голос Айвена был ровным и веселым, только глаза выдавали разочарование. Айвен мечтал служить на корабле. Они все мечтали об этом.

      Майлз, может быть, больше всех. «Корабельная служба. И в конце концов – командование, как было с моим отцом, его отцом, его, его…» Надежда, мольба, мечта… Он медлил – из самодисциплины и, конечно, дикого страха. Потом решился: приложил большой палец к застежке и подчеркнуто аккуратно расстегнул пакет. В нем лежал пластиковый листок и несколько проездных документов… Показного спокойствия Майлза хватило на доли секунды, которые потребовались ему, чтобы уяснить смысл короткого текста. Не веря глазам, он