МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля. Валерия Чернованова

>

      К ногам. Гада.

      Ну, это уже прямо дежавю в квадрате.

      – Сумасшедшая, – поставил мне диагноз его бриллиантство, не спеша протягивать руку, а продолжая сверлить меня мрачным взглядом.

      Впрочем, я бы за нее все равно не ухватилась, поднялась своими силами и, отряхивая юбку, зло процедила:

      – Что вы здесь делаете?

      – Вас, мирэль Тонэ, могу спросить о том же, – сощурился Демаре.

      Лассо мягко втянулось в перстень, и гравировка на нем померкла.

      – Не имею привычки отчитываться перед незнакомцами.

      Попыталась его обойти и почувствовала, как жесткие пальцы впиваются мне в локоть.

      – Селани!

      При упоминании имени Тонэ во мне как будто что-то взорвалось. Атомная бомба, не иначе.

      – Ненавижу! – резко обернувшись, прошипела ему в лицо. – Ненавижу вас… тебя! Видеть тебя не могу и не хочу! И не буду! Отпусти сейчас же!

      Отпустить отпустил, но не успела я сделать и нескольких шагов, как в спину ударило холодом, способным проморозить не то что холм – всю столицу затянуть льдом.

      – Ты все еще работаешь на меня.

      Даже удивительно, что в ту ночь на холме Расцвета не появилась вторая статуя, возведенная в честь Иры-попаданки, бывшей актрисы и няни. Тоже бывшей.

      О чем я и напомнила маггангстеру, остановившись:

      – Работала. Но ты меня уволил, и я с радостью ушла!

      Вернее, сбежала, но это неважные детали.

      – Контракт еще не расторгнут.

      – Валяй, расторгай. – Это уже не оборачиваясь.

      Демаре не спешил оставлять меня в покое, шел за мной по пятам.

      – С удовольствием. Но не раньше, чем найду новую няню для девочек. Сейчас вы поедете со мной, мирэль Тонэ.

      – А если не поеду? – Я с такой яростью шагнула на первую ступеньку (одну из многочисленных, что убегали вниз по зеленому склону), что от моего каблука лишь чудом во все стороны не расползлись трещины.

      – Мне придется принять меры.

      – Меры? – фыркнула я. – Оштрафуешь еще на одну зарплату? Или отвезешь к полиссарам? Пожалуйста! Можешь отвозить и штрафовать.

      – Тебе надо успокоиться.

      – А тебе не надо быть такой сволочью!

      – Согласен, на празднике я позволил себе лишнего. – Теперь он шел рядом, своим плечом задевая мое, и от этого хотелось не то столкнуть его с холма, не то самой с него скатиться, чтобы оказаться как можно дальше от его чертова величества и не чувствовать, как от его близости все волоски на коже встают дыбом.

      – О не-э-эт… – Я снова притормозила, чтобы посмотреть Демаре в глаза, мечтая проделать в его бриллиантовой башке скважину размером с эту самую башку. – Протащить няню своих детей по всему дому на глазах у прислуги – это не лишнее. Это за гранью допустимого.

      – Тебе напомнить о том лишнем, что позволила себе ты? – изогнул он брови. – Напомнить, как таяла у меня в руках во время танца, а потом заявила, что тебя от меня тошнит?

      Вдохнула. Выдохнула. И, соскребая (уже не соскребающиеся) остатки выдержки, проговорила:

      – Фернан, я не твоя жена, я не твоя любовница. Я тебе никто! Это был всего лишь танец, и я тебе ничего не должна, как и ты мне.

      – А до этого были поцелуи, на которые ты отвечала и которых ты желала, – произнес он таким тоном, как если бы находился на совещании с деловым партнером, а не говорил с женщиной, с которой…

      Ой, все.

      – Как ты меня вообще нашел? – свернула с запретной темы и ускорила шаг, уже всерьез подумывая над вариантом скатиться самой или скатить эту мируароскотину.

      – С помощью кристалла Таари.

      Я ни черта не поняла, но в тот момент горячо пожелала расколотить этот самый кристалл о голову его величества.

      – Вот с помощью него и ищи себе новую няню.

      – Найду, не сомневайся. А пока буду искать, ты будешь заботиться о моих дочерях. – Холодно и невозмутимо. – В противном случае с рекомендациями, которые получишь, сможешь надеяться только на работу поломойки в какой-нибудь третьесортной забегаловке.

      – Всю жизнь мечтала работать поломойкой в какой-нибудь третьесортной забегаловке, – ответила на полном серьезе.

      – Ты сейчас не в себе, – не унимался Демаре. – Успокоишься, тогда и поговорим.

      Вот это уж точно. Я не в себе. Я в теле актрисы, которая непонятно зачем сдалась правителю всея Ньерры.

      – Садись в машину, – повторил он, когда мы оба (как ни странно, целые и невредимые) спустились по ступеням к маленькой площади, в центре которой поблескивал в свете фонарей фонтан, а чуть поодаль стоял припаркованный автомобиль Демаре.

      И больше ни души. Ни людей, ни машин.

      Было уже далеко за полночь, до холма Расцвета я добралась пешком, но сейчас идти через добрую половину города одной, на своих двоих… Пусть я и не в себе, но не сумасшедшая,