Ночь падших ангелов. Дарья Кожевникова

лся он мыслями с Захаром, своим помощником. – Теперь надо бы эти деньги легализовать да пустить в оборот под проценты. Есть у меня один подходящий вариант: банк я хочу к рукам прибрать. Только для этого придется вначале справиться с его хозяином, слишком уж стреляным воробьем. Такого легче устранить, чем обвести вокруг пальца. Но я дам ему шанс. А пока… что у нас там со следующей отправкой товара, решили вопрос?

      – Решили – лучше не бывает! Курортный город, курортный сезон! Самое подходящее время! Найти машину из нужного нам региона – раз плюнуть! Сейчас вот начиним одну товаром, и водила на халяву доставит нам его в нужное место, знать ничего не зная. А там, на месте, останется только еще раз до машины добраться да незаметно вынуть все заложенное. Ребята у нас в мастерской специально так прячут, чтобы изъятие можно было провести быстро и без проблем. Почти никакого риска!

      – Никакого, кроме финансового, если вдруг что-то пойдет не так, – проворчал Иннокентий, очень не любивший терпеть убытки. Особенно эта нелюбовь обострилась в последние два года, за которые он не раз прогорал, лишившись поддержки своего влиятельного компаньона, Бориса. Еще пару лет назад Борис был в этом городе подпольным императором, той сметающей любые препятствия силой, к которой Иннокентий всегда мог обратиться за помощью. В обмен на половину прибыли, разумеется. Но по тем временам прибыль была такова, что, даже отдав Боре его жирный кусок, оставалось, чему порадоваться.

      Борис держал стальной рукой и город, и весь район. У него были связи для решения административно-дипломатических вопросов, а также отряд боевиков, способных уладить все, на что связей не хватало. При такой поддержке Иннокентий не знал провалов в реализации своих идей. А потом все резко закончилось. Боря внезапно и глупо погиб, и с кончиной императора сама его империя развалилась почти в одночасье.

      Никто из Бориных приспешников не смог занять его место, не сумел вести дела так, как он. Ни хитрости, ни авторитета ни у кого для этого не хватило.

      И надо же Боре было так нелепо погибнуть в самом расцвете лет, всего лишь погнавшись за каким-то сопляком на мотоцикле! Сопляком, посмевшим шантажировать Борю – то ли по глупости своей, то ли от незнания, с кем он, вообще, имеет дело.

      Борю этот щенок очень тогда рассердил. И попадись он, Борины бойцы его без наркоза на молекулы бы разобрали. Боря, вообще, такие забавы любил, оттого и принял личное участие в той «охоте на дичь». Но на стороне щенка сыграла сама судьба, распорядившись, чтобы Боря во время погони попал в автокатастрофу. И с его гибелью сразу все пошло наперекосяк.

      Полиция резко активизировалась. Боевики, наоборот, рассредоточились, потеряв своего главнокомандующего. А отлаженные Борей системы обогащения начали ломаться одна за другой, начиная с «Золотой тайны», стриптиз-клуба, в котором Боря организовал очень даже прибыльные гладиаторские бои, где девушки выходили сражаться против собак, а ставки взлетали до небес.

      Это любимое Борино детище было захвачено ОМОНом в первый же день после его гибели, а Иннокентий там тоже свою немалую долю имел. С тех пор дела у Иннокентия пришли в упадок. И до недавнего времени все его попытки поправить свое финансовое положение заканчивались крахом. Успех замаячил на горизонте лишь в последние месяцы, когда отчаявшемуся Иннокентию пришла мысль обратиться за помощью к самому богу. Прибыль, такая, к какой он привык при Боре, наконец-то снова потекла к нему в руки. Но страх перед убытками все равно оставался: чем больше увеличивались доходы, тем страшнее было терять.

      – Что-то может пойти не так и у наших собственных курьеров, от случайности никто не застрахован, – возразил Захар, не догадывавшийся о мыслях своего босса. – Те, если попадутся, то еще и что-то выболтать могут. А наши перевозчики поневоле – ничего. Мы же будем использовать их вслепую. Знай выбирай регион да начиняй машину перед отъездом.

      – Ладно, молодцы, хорошо придумали, – сдался Иннокентий. Задумчиво потер рукой кончик носа – привычка, от которой он никак не мог избавиться. Хотя она никого так не раздражала, как его самого. Словно он этим своим жестом специально активировал внимание на этой своей части лица, мясистой и вздернутой, за которую, как он знал, ему даже прозвище дали: Ноздрев.

      Ах, как его это из себя выводило! Он в свое время даже хотел пластику сделать, но не стал, чтобы не показывать окружающим, как его задевает их внимание к его носу.

      Но теперь все изменилось. Отныне его лик совершенен, как бы он при этом ни выглядел! На него молятся, перед ним падают ниц! И почему это ему раньше в голову не пришло: там, где невозможно чего-то добиться нахрапом, как это Боря умел, можно действовать исподволь, завладевая умами людей.

      Он, врач-психиатр по образованию, начал этот свой новый бизнес вроде как с лекций о здоровом образе жизни. Обрел своих почитателей, начал собирать полные залы. А потом ненавязчиво, но весьма стремительно его учение начало приобретать религиозную окраску. И – успех!

      Этому многое способствовало: его проникновенный голос, его тщательно продуманные речи. А главное – добавки, что тлели в кадильницах у его помощников, вызывающие восторженное состояние, доходящее почти до эйфории.