Камелии. Иван Панаев

ждою минутою по мере приближения маскарада, в котором тайна должна была открыться. Он подозревал ее в каждом хорошеньком личике, которое встречал на улицах, и преследовал беспокойным и подозрительным взглядом каждую женщину, одетую со вкусом. Однажды в опере (мы сидели рядом) он долго смотрел в свой бинокль на даму с белокурыми, пушистыми локонами, которую он увидел в первый раз, в платье белого дама с черными кружевами, потому что в ней он по какой-то причине более всего подозревал свою маску.

      И вдруг он обратился ко мне:

      – Ты хорошо знаком с этою госпожою? – спросил он меня, указывая на ложу.

      – Ну, так что ж?..

      – Ты можешь меня представить к ней?

      – Хоть сию минуту. Отчего же ты прежде мне не сказал об этом? Я бы давно тебя представил.

      – Так, мне не хотелось, а теперь я бы желал. Только что занавес, после первого действия, опустился, мы отправились наверх.

      Мы вошли в маленькую комнату перед ложей, в которой стояли диван, несколько стульев и над диваном зеркало. Луиза, дама с пушистыми локонами, известная всему Петербургу под этим именем, сидела на диване, обмахиваясь веером и улыбаясь на любезности какого-то офицера, который сидел рядом с нею. Другой, статский, разговаривал стоя с ее наперсницей – с девицей или дамой, столько же дурной, сколько бойкой…

      Когда мы вошли, статский взглянул на нас с беспокойством и вопросительно посмотрел на наперсницу.

      Луиза протянула мне руку. Я представил ей моего иногороднего друга.

      – Очень, очень рада, – произнесла Луиза тем ломаным русским языком, каким обыкновенно говорят немки, несколько растягивая слова, – давно вы приехали в Петербург?.. Здесь весело вам?

      При этих звуках мой иногородний друг смешался и даже взглянул на меня с недоумением…

      – Заметили вы, какой браслет у Бозио? Мне очень нравится, – продолжала она, обращаясь любезно ко всем нам.

      – Вам, кажется, нельзя завидовать чужим браслетам, – сказал военный, – таких браслетов нет ни у кого, как у вас. Например, вот этот…

      И он взял руку Луизы с драгоценным браслетом, поднял ее и взглянул на нас.