Искушение страстью. Сара Маклейн

ем, кто платит им жалованье. Важное дополнение к этому уроку: наилучший из союзников – это лучший друг.

      Но главное, она научилась вязать плоский морской узел. Причем она умела делать это очень давно – с тех пор, как себя помнила.

      Имея столь не вполне обычный багаж знаний, леди Генриетта могла бы предположить, что не растеряется в случае обнаружения в своем экипаже мужчины, связанного и без чувств.

      Однако такое предположение было бы ошибочным.

      На самом деле, Генриетта Седли никогда не считала подобное развитие событий вероятным – ей это и в голову не приходило. Да, она чувствовала себя более комфортно в лондонских доках, чем в бальных залах, но в весьма впечатляющем жизненном опыте Хэтти до сих пор не было и следа криминального элемента.

      И вот она стоит в темноте возле своего экипажа накануне двадцать девятого дня рождения. В карманах есть все необходимое. Лучшая подруга рядом. У девушек были далеко идущие планы на эту ночь. Но…

      Леди Элеонора Мейдуэлл присвистнула – тихо и совершенно неженственно. Дочь ирландской актрисы, в которую так сильно влюбился герцог, что сделал ее своей герцогиней, Нора отличалась неблагоразумием, позволительным для обладателей высоких титулов и бездонных кошельков.

      – Там какой-то паренек, Хэтти.

      Леди Генриетту вовсе не покоробило слово «паренек».

      – Я вижу.

      – Его там не было, когда мы оставили здесь экипаж.

      – Ты права.

      Леди оставили экипаж – определенно пустой – на темной аллее позади Седли-Хауса меньше часа назад. Теперь им предстояло пробраться в дом, чтобы сменить платья на другую одежду, более соответствующую их планам. В какой-то момент между сниманием корсетов и припудриванием носиков кто-то оставил дамам неожиданный и весьма неудобный подарок.

      – Думаю, мы бы его заметили, если бы он там был, – задумчиво проговорила Нора.

      – Мне тоже так кажется, – рассеянно отозвалась Хэтти. – Надо же, как не вовремя!

      Нора недоуменно покосилась на подругу.

      – То есть ты считаешь, что нахождение связанного мужчины в твоем экипаже может быть «вовремя»?

      Мысленно Хэтти была согласна с Норой, но все же… все же…

      – Он мог бы выбрать другой вечер. Ужасный подарок на день рождения. – Прищурившись, она всмотрелась в темную глубину экипажа. – Как ты думаешь, он мертв?

      «Только бы он был жив!»

      После паузы Нора задумчиво ответила:

      – Думаешь, кому-то надо грузить труп в экипаж? – Она потянулась вперед и осторожно тронула мужчину за плечо. Он не шевельнулся. – Он не двигается, – сообщила она и пожала плечами. – Может быть, мертв.

      Хэтти вздохнула, сняла перчатку и, наклонившись, тронула шею мужчины.

      – Я уверена, он жив.

      – Что ты делаешь? – всполошилась Нора. – Если он не мертв, ты его разбудишь!

      – Вот и хорошо! – заметила Хэтти. – Тогда мы вежливо попросим его освободить наш экипаж и займемся, наконец, своими делами.

      – О да. Этот грубиян, разумеется, так и сделает. – Нора фыркнула. – Он снимет шляпу, пожелает нам хорошего вечера и удалится.

      – У него нет шляпы, – заметила Хэтти, поскольку больше сказать ей было нечего.

      Мужчина был очень большой. И даже в темноте она видела, что он не из тех, с кем можно закружиться в вальсе в бальном зале. Скорее, он из тех, кто грабит бальные залы.

      – Что ты почувствовала, когда прикоснулась к его шее? – спросила Нора.

      – Пульса я не нашла, но он…

      «Теплый».

      Мертвецы не бывают теплыми. А этот оказался очень теплый, даже горячий, как огонь зимой. Рядом с таким теплом невозможно замерзнуть.

      Отбросив глупые мысли, Хэтти снова коснулась шеи мужчины и подвинула пальцы чуть ниже, туда, где шея исчезала под воротником рубашки. Она провела кончиками пальцев по плечу, нащупала ключицу и ощутила странное волнение.

      – Ну а теперь? – нетерпеливо спросила Нора.

      – Тише! – Хэтти затаила дыхание. Ничего. Она молча покачала головой. – О боже! – И это была не молитва.

      Хэтти тяжело вздохнула и уже была готова убрать руку, но тут…

      «Вот оно!» Слабое трепетание. Она прижала пальцы сильнее и ощутила пульс – сильный, ровный.

      – Я чувствую! – воскликнула она, правда, шепотом. – Он жив. – Она с облегчением улыбнулась. – Он не мертв.

      – Прекрасно. Но это не меняет того прискорбного факта, что он без сознания в экипаже, в котором собирались ехать мы, – резонно заметила Нора. – Давай оставим его здесь и возьмем коляску.

      Хэтти планировала эту поездку – причем именно этой ночью – целых три месяца. Этой ночью начнется двадцать девятый год ее жизни. Отныне ее жизнь будет принадлежать только ей. Она станет собой. Хэтти уже давно запланировала, в каком месте должна быть в конкретный час. Для этого она надела особую одежду. Но теперь, глядя на мужчину в экипаже, она