Черная смерть. Александр Конторович

аблуками сапог, выбросил руку в приветствии.

      – Хайль Гитлер! Неважно, Генрих. Последние два часа нас нещадно болтало. Я уже проклял тот момент, когда решил позавтракать перед полетом.

      – Сочувствую… Мы приготовили вашу комнату, все как обычно. Я полагаю, что ужинать вы будете позднее?

      – Скорее всего и вовсе откажусь, мутит что-то. Как профессор?

      – С самого утра заперся в экспериментальном блоке со своими…

      – Я понял. Вот что, Горн, пусть машина едет за нами следом. Давайте прогуляемся не спеша, благо погода не препятствует.

      – Слушаюсь! Один момент! – Гауптштурмфюрер повернулся к сопровождавшим его эсэсовцам и отдал необходимые распоряжения. – Все в порядке, штандартенфюрер, ваш багаж доставят на место.

      Кивнув в ответ головой, Рашке двинулся по дороге. Горн последовал за ним. Некоторое время они шли молча. Автомобиль, отстав метров на двести, неторопливо полз по дороге следом.

      – Так какие у вас последние новости, Генрих? Как я понял из твоих сообщений, русского ты видел, так?

      – Все верно. Как мы тогда с вами условились, я дал кодовый сигнал о состоявшейся встрече. Мы с ним действительно виделись и разговаривали, прямо вот как сейчас говорим.

      – И что же так взволновало тебя? Так, что ты попросил личной встречи?

      – Я долго думал над моим разговором с русским. И у меня сложилось впечатление, что мы, сами того не желая, прикоснулись к чему-то непонятному. Природы чего мы пока еще не понимаем.

      – Что за пессимизм, гауптштурмфюрер? Чего тут непонятного может быть? Ну – диверсант, ну – талантливый, так чего же вам неясно?

      – Как вам сказать… Попробую пояснить. Леонову сейчас сорок пять лет, то есть родился он еще при царе и первоначальное обучение прошел еще тогда. Навряд ли это была церковно-приходская школа, как вы полагаете?

      – Ну… возможно. И что из этого? Допустим, что он еще из старого состава русской разведки или чего-то подобного. Это что-то сильно меняет?

      – Он назвал свое место службы.

      – А! Это уже плюс! И из какого гнезда вылетают столь зловещие птенцы?

      – Спецподразделение «А» Первого Главного Управления КГБ СССР.

      – Это еще что за фирма?

      – Не слышал. Я осторожно навел справки у коллег из абвера и у наших спецов – то же самое. Никто ничего не знает о таком подразделении.

      – Ну, мало ли что могли напридумывать русские в последнее время. В конце концов, это вообще не наше дело. Подкинем эту информацию ребятам из шестого управления, пусть у них голова болит.

      – Со слов русского, это подразделение существует уже давно. И он служит в нем тоже не первый год. Он сказал – почти двадцать лет.

      – Тем более! Фитиль от руководства этим парням обеспечен! Прозевать существование целого спецподразделения – за это по головке не погладят.

      – Леонов свободно говорит по-английски. И, как я понял, не только на этом языке. Зачем обычному диверсанту такие знания?

      – Так… Это новость… Такими кадрами не разбрасываются попусту…

      – То же самое я ему и сказал. И знаете, что он мне ответил?

      – Что же?

      – Что таких специалистов, как он, – много.

      Рашке крякнул. Покрутил головой, ослабляя вдруг ставший тесным воротник.

      – Ничего себе… Он не сказал сколько?

      – Сказал – достаточно.

      – Знать бы, каковы его представления о достатке… Черт! Генрих, ты только усугубил мое плохое настроение! Надеюсь, что хотя бы здесь он один такой?

      – Исходя из наших данных – один.

      – И за то хвала Господу! Кстати, как наши задумки? Удались?

      – В полной мере. Он согласился принять от меня консервы и галеты.

      – Ага! Я же говорил, что у него плохо с продовольствием!

      – По-видимому. Во всяком случае, посланные за ним следом солдаты нашли его место ночевки.

      – И что там?

      – «Подарки» подействовали. Мы обнаружили там забытый кинжал. Нашли две вскрытые банки консервов из специальной серии. След русского от места ночевки был неровным, петляющим. Совсем непохожим на предыдущий. Потом он, по-видимому, оправился, пошел ровнее.

      – Так! До места встречи ему идти еще два дня… За это время он нажрется препарата по самые уши. Профессору об этом ты ничего не говорил?

      – Нет. Он вообще со мной не общается. Сильно раздражен на нас всех.

      – Черт с ним! Лишь бы его «выпускники» отработали как нужно. Ладно, Генрих, хоть тут ты меня порадовал! Где там автомобиль? Поехали!

      Глава 2

      Похоже, что немцы все-таки играют в какую-то хитрую игру. Не зря мне сразу же не понравилось слишком уж уважительное поведение Горна. Ну, в плане сигаретами угостить – тут в принципе все может быть. Но вот кормить противника? Нонсенс. Не катит. Вряд ли немец, тем более эсэсовец, будет проявлять подобное рыцарство.