Голубая Звезда. Ким Болдуин

что старик – и есть Ганс Гофман. В записке, которую он оставил внутри, говорилось, что сегодня он приедет, да и его внешность отвечала всему, что ей удалось о нем узнать. Он воевал во Второй мировой, а значит, ему за восемьдесят, и на нем был старомодный костюм, какие обычно носят юристы. А большой нос и отсутствие резко очерченной линии скул говорили о том, что он голландец.

      – Но это невозможно, к сожалению. Мой друг скончался месяц назад. – Гофман снова посмотрел на особняк. – И дом теперь принадлежит его дочери. Она должна сегодня приехать.

      Аллегро стояла у него за спиной, оба они теперь смотрели на здание. Очевидно, когда-то он, действительно, был очень близок с владельцем этого особняка. Боль и тоска читались в выражении лица старика и в том, как он втянул голову в плечи.

      – Мои соболезнования вашей потере, – проговорила она. – Дом такой красивый.

      – Был когда-то. А теперь разваливается на части. Она просто не может себе его позволить, а, прежде чем продать, тут так много нужно сделать.

      Последнюю фразу он произнес, скорее, для себя.

      – А что дом продают?

      – Ну, да, но она едва ли может заплатить за необходимый ремонт, чтобы поднять цену.

      – Знаете, у нас в Америке работают такие дешевые бригады – их позовешь, они тебе все чудно сделают. Может, ей тоже к таким обратиться? – предположила Аллегро.

      – В Голландии с этим не так просто. Официально, нанимать кого-то без лицензии запрещено.

      – А неофициально?

      Гофман улыбнулся ее доброму настрою.

      – Если бы не знал наперед, я бы подумал, что вы, юная леди, ищете работу.

      – Годы опыта вас не обманывают. – Аллегро пустила в ход свою самую очаровательную улыбку. – Я приехала в Амстердам месяц назад. Думала у меня все получится, понимаете? Как бы там ни было, я тут еще на месяц, и свои наличные я бы потратила на что-нибудь поинтереснее отеля.

      – Понимаю.

      – И… если я все правильно поняла, то вам нужна помощь, а я как раз могу ее оказать. Я называю это «интуитивной прозорливостью». – Она выставила вперед руку. – А зовут меня Анджелина Уитман. Можно просто Энджи.

      – Ганс Гофман. Что ж, Энджи, выглядите вы сильной и достаточно крепкой. А какие навыки?

      – Разные: по столярке, малярке, слесарке, кровле, электричеству, немного в саду тоже умею. Вы скажите, что, а я сделаю.

      Он улыбнулся шире.

      – И не говорите.

      – А в плане оплаты я много не попрошу. Мне бы комнату – где разместиться и еду пару раз в день, все. Ну, по рукам? – ее пожатие было энергичным. – В смысле, можете в любой момент меня прогнать, если что не так.

      – Тогда решено. Если вам нужно на чем-то добираться, возьмите велосипед Яна – он в конюшне. – Гофман достал из кармана ключи. – Давайте зайдем внутрь? Скажете, что вы об этом думаете.

      Не успели они сойти с места, как к дому подъехал микроавтобус с большим логотипом на боку. Водитель, крепкий блондин лет тридцати, вышел и поприветствовал адвоката.

      – Знакомьтесь, Энджи, это Джерон, – сказал Гофман, пожимая