Тагул. Последнее лето ВГИКа. Сергей Бойко

окончательному решению, а спустя какое-то время меняли его на другое, не менее окончательное, чтобы потом сдаться под натиском неизвестно чего – и снова поменять. Маятник раскачивался…

      Это были мои последние летние каникулы во ВГИКе, а у Бахыта Килибаева, наоборот, первый месяц после защиты диплома. В тот год он окончил сценарную мастерскую Николая Фигуровского, – гады-студенты беспардонно называли этого мастера просто «Фига», – Бахыт защитился и в сентябре собирался начать счастливую двухгодичную стажировку на одной из киностудий нашей страны. Он и предположить не мог, что в скором времени на пару со своим другом Сашкой Барановым станет создателем рекламной продукции про печально знаменитого Лёню Голубкова! Но это – совсем другая история.

      Итак, мы стояли в билетную кассу…

      В Одессе у меня были друзья, которые с удовольствием приютили бы нас «на шару» в «Куряже» или гостинице «Экран». Да и Мишка Вершинин, мой друг, звал к себе – хоть и далековато, аж на Щорса, почти у аэропорта, но все равно – Одесса, море!

      А в Иркутской области – что? Путь из Москвы втрое длиннее, чем до Одессы, – это раз! Билет дороже – это два! И главное дело: комары – это три! Эти гипотетические комары играли не последнюю роль в выборе нашего направления, но когда мы, в конце концов, оказались у кассового окошка, маятник нашего предпочтения в очередной раз качнулся и замер в неустойчивом равновесии на Иркутской области, – и мы взяли билеты в тайгу! Так в тот год я не попал в Одессу…

      Дело в том, что студентка сценарного факультета Наташа Толмачева, подружка Натальи Петровны Бородулиной, моей тогдашней супруги, была родом из деревни Талая, Тайшетского района Иркутской области. Она и совратила группу товарищей, в том числе и мою Наталь Петровну, на сбор ягод и пообещала заработок и отдых. Я снарядил Петровну своей курткой «Levi Strauss» из плотной джинсовой ткани от комаров, резиновыми ботами с войлочными вставками и прочей мелочевкой и собственноручно отправил с Ярославского вокзала вместе с остальными сумасшедшими искать на свои задницы приключений. Сам я в это время проходил скучнейшую преддипломную практику по адресу: улица Моховая, дом 11, строение 5. В этом строении располагался факультет психологии МГУ. В конце июля практика благополучно завершилась. До сих пор не понимаю, что я там делал, и зачем все это было нужно?

      Итак, мы с Бахытом взяли два билета до Тайшета и стали готовиться к отъезду.

      Кровопийцы и Тагул

      Бахыт оказался основательным и «заядлым». Нам обещали чудную рыбалку на местных речках, и Бахыт разжился спиннингом, блеснами и обзавелся книжкой «Жизнь и ловля пресноводных рыб» знаменитого зоолога и натуралиста 19-го века Леонид Палыча Сабанеева. В деревне Талая, в ожидании попутной лодки в тайгу, он потеряет все свои блесны и даже мою мельхиоровую столовую ложку, забрасывая спиннинг в легендарную речку Бирюса.

      Я не стал брать ничего для рыбалки, потому что был для этого слишком ленив и нетерпелив. Зато накупил гадости против комаров. Скажу сразу, чтобы потом не возникало недоразумений: в той тайге, где мы окажемся, комаров не будет вовсе – только мошка и гнус – но в таких количествах и такого качества, что только держись! Пухленькая Лариса с киноведческого однажды утром глянет на себя в свое карманное зеркальце – и впадет в уныние по поводу своего лица. Ее персиковые щечки, гладкий беленький лобик и классический нос, покусанные этой гадостью, покроются мелкими черными точечками, будто маковыми зернышками. И она какое-то время будет так ходить. Сначала она по утрам пугала нас своим истерическим хохотом. Потом перестала смотреться в зеркальце – и внешне смирилась и успокоилась. А когда начала умываться прямо из речки, у нее все ее точечки незаметно прошли. Чтоб вы знали, речка до сих пор называется Тагул, левый приток Бирюсы. Все это с Ларисой случится на участке у охотника по прозвищу Матрос, где мы некоторое время будем жить в его зимовье. Мы там будем без посторонней помощи, потому что Матроса с нами не будет. На других участках с нами всегда будут находиться или охотник со своим работником, или бригадир Шуклин. А на этом – нет, и некому будет с нами поговорить и объяснить, что же такое приключилось с нашей нежной девушкой. Речная вода вернет Ларисе ее лицо. Правда зимой, когда в Москве ударят морозы, пятнышки вновь проявятся на ее щеках – но бледненькие и ненадолго.

      Вода в речке Тагул окажется удивительно необыкновенной! Однажды я заночую на кордоне в нижнем течении Тагула, где летом постоянно дежурил кто-нибудь из охотников, не пропуская вверх по течению никого из посторонних. Поутру я проснусь от восторженных воплей и криков отчаяния. Восторгаться будет приезжий чин армянской национальности, а стенать, заламывать руки и закатывать глаза – его товарищ из местной администрации. Окажется, что гость спозаранку вылил весь свой запас армянского коньяка и наполнил освободившуюся тару водой из реки. При этом он повторял:

      – Надо сейчас же ехать к маме! Мама попробует эту волшебную воду, и она поставит ее на ноги! Да? Я должен ехать!

      – Но зачем же коньяк выливать?! – стонал его товарищ.

      – Как ты можешь сравнивать?! – возмущался приезжий. – Мама – и коньяк! Я должен немедленно ехать!

      Чем