Лола и единственная свидетельница. Изабель Абеди

оя маленькая тетя абсолютно права. До трех лет ничего такого подобного она сказать не могла, только баловалась и бросалась виноградом. Теперь ей четыре, и она бросается умными словами. Да, тетя у меня умная, а вот я – больная. Нет-нет, голова тут ни при чем, не подумайте плохого! И вообще это все только временно!

      У меня в тетради триста закорючек и три начала, которые кажутся мне подходящими. И все равно не могу решить, какое из них лучше.

      Ох-х-х!

      А может, я как писательница имею право писать, что вздумается? И кто сказал, что у моей истории не может быть трех начал? Это уж пусть решают читатели.

      Здесь я приведу три неплохих начала, а уж вы просто выберите то, какое вам понравится больше, договорились?

      НАЧАЛО НОМЕР ОДИН

      «Я знаю историю о девочке, которая поскользнулась на подгузнике своего младшего брата и оказалась после этого в инвалидной коляске…»

      Примерно так могла бы начаться одна из жутких маминых историй. Она знает их огромное количество, но я сомневаюсь, что большинство из них случились в действительности.

      К сожалению, эта история правдивая.

      Потому что именно я – та девочка, с которой она произошла.

      Это случилось вечером в последний день школьных занятий. Мама раздела Леандро и купала его в ванной. Мы с Фло радовались, что скоро приедут Сол и Алекс. Уже целую неделю мы строили планы о том, чем займемся, и как раз этим вечером собрались выбрать все самое лучшее. И тут у тети Лизбет случилась очередная истерика: ей захотелось поиграть в игру, в которой главное правило – передвигаться по комнате, не касаясь пола.

      – Ну, хорошо, – уступила я. – Но только пятнадцать минут, обещаешь?

      Тетя подняла ладошку вверх, что означало клятвенное обещание. И тут же перебралась с моих книжных полок на лошадку-качалку Леандро, а Фло повисла на гимнастической стенке и, перебирая руками, двинулась к подоконнику. Я переползла с комода на стул, который стоял на моем письменном столе, потому что папай только что менял перегоревшую лампочку в моей комнате. Стоял он не сказать, чтобы устойчиво, и у мамы тоже, наверное, случилась бы истерика, если б она меня увидела. Но лазала я почти так же ловко, как Фло, поэтому одним кошачьим прыжком переместилась со стула на письменном столе на пеленальный столик Леандро. И все бы хорошо, если б не его подгузник, который мама оставила на краю столика. Использованный, если вам это интересно.

      На него я и наступила. Правой ногой.

      Швамбс!

      Ой!

      Плюх!

      Гейм овер!

      Я ударилась левым бедром о маленькую табуретку, стоявшую возле пеленального столика, а головой – о спинку кровати.

      Результат – шишка размером с теннисный мяч на лбу и закрытый перелом большой берцовой кости.

      Планы на будущее – по-прежнему не касаться пола. По крайней мере, левой ногой, так как она на неопределенное время закована в гипс. Прогноз погоды – плюс двадцать семь, яркое солнышко, безоблачное небо. «Морген Пост» сообщает о небывало жарком лете. А в нашем списке планов на каникулы было следующее:

      1. Катание на велосипедах.

      2. Парк аттракционов.

      3. Катание на скейтборде.

      4. Ночной поход в Гамбургский лес.

      5. Верховая езда.

      6. Футбол в городском парке.

      7. Мастер-класс по хип-хопу.

      8. Посещение цирка на набережной Эльбы.

      9. Хоккей на траве.

      10. Курс обучения серфингу.

      Вам ничего не кажется странным?

      Я подвела под всеми десятью пунктами жирную черту и нарисовала череп с костями.

      Вопрос: что будет делать двенадцатилетняя (почти!) девочка во время летних каникул в Гамбурге, если она может передвигаться только в инвалидной коляске?

* * *

      НАЧАЛО НОМЕР ДВА

      Тем летом, которое я провела в инвалидной коляске, я была писательницей. Славу мне, в первую очередь, принесли мои мистические триллеры. Моя героиня – девочка-детектив, переболевшая полиомиелитом и прикованная к инвалидной коляске, оснащенной всевозможными суперприборами. Ее прозвали Вращающийся Глаз, а истории о ней так щекотали нервы, что каждая книга продавалась в комплекте с упаковкой успокоительного, чтобы читатели могли вынести напряжение. Первая книга называлась «Вращающийся Глаз и зло под солнцем». Вторая – «Вращающийся Глаз и ужас в полнолуние», а третья – «Вращающийся Глаз и дрожь в тумане».

      На встречах с читателями я раздавала больше автографов, чем поп-звезда. Писем от поклонников было столько, что их привозили на грузовике. Я получила Нобелевскую премию как самая талантливая начинающая писательница. Сама Джоан Роулинг произнесла в мою честь великолепную речь. Вот что она сказала: «Часто бывает так, что у самых знаменитых писателей жизнь складывается нелегко. Иначе они не смогли бы написать такие великолепные книги. Я с большим уважением отношусь к героине по прозвищу