Русалка. Аркадий Аверченко

за уши.

      – О чем я думал? Я думал о них… о прекрасных, загадочных, которые всплывают в ночной тиши на поверхность посеребренной луной реки и плещутся там между купами задумчивой осоки, напевая свои странные, чарующие, хватающие за душу песенки и расчесывая гребнями длинные волосы, в которых запутались водоросли… Бледные, прекрасные, круглые руки поднимаются из воды и в безмолвной мольбе протягиваются к луне… Большие печальные глаза сияют между ветвей, как звезды… Жутко и сладостно увидеть их в эту пору.

      – Это кто ж такие будут? – спросил Дерягин. – Русалки, что ли?

      – Да… Русалки.

      – И вы их надеетесь увидеть?

      – О, если бы я надеялся! Я только мечтаю об этом…

      – Рассчитываете дождаться?

      – Полжизни я готов просидеть, чтобы…

      Дерягин в бешенстве вскочил с кресла:

      – Будьте вы прокляты, идиоты, с вашими дурацкими бреднями. Встречаюсь я с вами уже несколько лет, разговаривал с вами, как с порядочным, нормальным человеком, и вдруг – нате, здравствуйте! Этот человек бродит по ночам по берегу реки! Зачем, спрашивается? Русалок ищет, изволите ли видеть! Бесстыдник.

      – Вы не понимаете прекрасного! – сказал, свеся голову на грудь и покашливая, Пеликанов.

      – Да ведь их нет! Понимаете, это чепуха, мечта! Их не существует.

      Поэт улыбнулся.

      – Для вас, может быть, нет. А для меня они существуют.

      – Кранц! Кранц! Скажи ему, что он бредит, что он с ума сошел! Каких таких он русалок ищет?

      Художник Кранц улыбнулся, но промолчал.

      – Нет! С вами тут с ума сойдешь. Пойду я домой. Возьму ванну, поужинаю хорошенько и завалюсь спать. А ты, Кранц?

      – Мне спать рано. Я поеду к одной знакомой даме, которая хорошо поет. Заставлю ее петь, а сам лягу на диван и, слушая, буду тянуть шартрез из маленькой-маленькой рюмочки. Хорошо-о-о!

      – Сибарит! А вы, Пеликанов?

      Пеликанов грустно усмехнулся:

      – Вы, конечно, будете ругаться… Но я… пойду сейчас к реке, побродить… прислушаться к всплескам волн, помечтать где-нибудь под темными кустами осоки о прекрасных, печальных глазах… о руках, смутно белеющих на черном фоне спящей реки…

      – Кранц! – завопил Дерягин, завертевшись как ужаленный. – Да скажи ты ему, этому жалкому человечишке, что его проклятых русалок не существует!..

      Кранц подумал немного и потом пожал плечами:

      – Как же я ему скажу это, когда русалки существуют.

      – Если ты так говоришь, значит, ты дурак.

      – Может быть, – усмехнулся Кранц. – Но я был знаком с одной русалкой.

      – Боже! – всплеснул руками Дерягин. – Сейчас начнется скучища – розовая водица и нудьга! Кранц нам сейчас расскажет историю о том, как он встретился с женщиной, у которой были зеленые русалочьи глаза и русалочий смех, и как она завлекла его в жизненную пучину, и как погубила. Кранц! Сколько вам заплатить, чтобы вы не рассказывали этой истории?