С корнем. Аркадий Аверченко

тылицына под руку и, лавируя между группами гостей, подтащил его к пестрому комочку, свернувшемуся в углу дивана.

      Комочек звякнул, развернулся, и рука, закованная в полсотни колец и десяток браслетов, поднялась, как змея, из целой тучи шелка и кружев.

      – Айя! – сказал Туркин. – Я привел тебе моего друга, Потылицына. Ты, Потылицын, не удивляйся, что мы с Айей на «ты» – она всех просит называть ее так. Айя стоит за простоту.

      Даже при самом поверхностном взгляде на Айю этого нельзя было сказать: невероятно странную прическу, сооруженную из волос, падавших на глаза, обхватывал золотой обруч, белое лицо и красные губы сверкали в этой чудовищной рамке, как кусок сахара, политый кровью. Нельзя сказать, чтобы на этой Айе было надето простое человеческое платье: просто она была обшита несколькими кусками газа терракотового цвета и окована с ног до головы золотыми цепочками, привесками и браслетами – браслеты на руках, браслеты на ногах, ожерелье в виде браслета – на шее. А от браслета на руке шли тоненькие цепочки, придерживавшие кольца на пальцах, так что вся рука была скована хрупкими кандалами.

      При каждом движении Айя вся тихонько позвякивала и шелестела.

      – Знакомьтесь со мной, – сказала Айя. – Вас зовут, я знаю – Потылицын, а меня Айя. Думаю, что через час мы будем на «ты». Так проще.

      – Айя… – нерешительно сказал Потылицын. – Айя… А дальше как, по отечеству?..

      – Никак. Просто Айя.

      Айя взяла руку Потылицына, осмотрела ладонь этой руки и уверенно сказала:

      – Мы с вами где-то встречались. Вы помните?

      – Нет… кажется, не помню. Не встречались.

      – Встречались, – уверенно сказала Айя. – В Египте.

      – В Египте? Да я там никогда не был.

      – О… будто это так важно – не были! Мы с вами все-таки встречались, – капризно протянула Айя. – Не теперь, так раньше.

      – Да я и раньше там не был.

      – Раньше? Откуда вы знаете, что было раньше… когда не было смокингов и автомобилей. Вы ведь нездешний.

      – Да, я сам с юга. Родители мои…

      – Вы нездешний! У вас нечеловеческое выражение глаз. Может быть, вы когда-нибудь были ящерицей.