Нечестивец. Шеннон Дрейк

омкнувшихся над ее головой. Она обрадовалась, надеясь, что разгулявшаяся стихия разгонит туман, который обычно висел в этих лесах неподалеку от вересковых пустошей.

      Сейчас полнолуние. Если туман рассеется, ночь будет светлая, она сможет лучше рассмотреть дорогу. Но и тем, кто ее преследуют, это может сыграть на руку.

      Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Решив, что может двигаться дальше, медленно повернулась на месте, пытаясь сориентироваться. В голове была одна мысль – надо спасаться бегством.

      Дорога вела на восток. Дорога в Лондон, к цивилизации, к здравомыслию. Там должна быть карета, увозящая гостей графа обратно, в город. Если бы ей удалось перехватить ее… пока убийца не наткнулся на нее.

      Она уверена: он давно ведет эту игру и приходит лишь для того, чтобы удостовериться – не проболталась ли она о том, что ей известно, не выдала ли тайн замка Карлайл.

      Туман клубился во тьме под порывами ветра, и вихрь донес до нее жутковатое завывание. Волки выли на луну. Но она сейчас нисколько не боялась волков Карлайла. Потому что знала, кого действительно надо бояться. Чудовища, что являлось в человеческом обличье.

      Треск валежника предупредил ее, что кто-то приближается к ней. Она насторожилась, уповая в молитве на то, что инстинкт подскажет ей, куда бежать, где искать спасения… Но ее преследователь уже близко, совсем рядом.

      Беги!

      Мысленный окрик заставил ее собраться с силами – но поздно. Он вышел из-за куста прямо перед ней.

      – Камилла!

      Голос был ей знаком – очень хорошо знаком. Она застыла на месте, затаив дыхание, сердце замерло. Она пристально вглядывалась в мужчину – лицо под маской.

      Ее пальцы прикасались к нему, глаза видели его в скоротечные мгновения страстного забытья. Лицо поразительное: грубые, суровые черты, но странно притягательные – волевой подбородок, прямой, красиво вылепленный нос. И глаза…

      Его глаза она видела ясно – всегда. В них то горел вызов и высокомерное презрение к ней, то лучилась нежность.

      Время как будто остановилось – ни шума леса, ни движения воздуха. Она продолжала смотреть на него. Так где же маска? Те странные кожистые складки, словно у зверя? Это человеческое лицо – самое потрясающее из всех, что ей доводилось видеть, – жесткое и суровое, словно высеченное из скалы, как лицо древнего божества.

      Кому верить? Озверевшему хищнику или праведному, сильному человеку?

      – Камилла, прошу, ради бога. Пойдемте со мной. Ну пойдемте же.

      Пока он говорил, она услышала звук шагов позади себя. Кто-то еще? Спаситель? Из тех, кто некогда увлекался ею? Однако все они увлечены тайнами и древними сокровищами. Лорд Уимбли, Хантер, Обри, Алекс… о господи, прости, сэр Джон.

      Она быстро обернулась – к ним сквозь подлесок пробирался мужчина.

      – Камилла! Слава богу!

      Он подошел к ней.

      – Только тронь ее – и ты труп, – прорычал тот, кого все называли чудовищем.

      – Он убьет вас, Камилла, – тихо позвал другой голос.

      – Никогда!

      – Вы же знаете – он убийца, – настаивал второй. – Ради бога, Камилла, он – чудовище. Ведь это доказано.

      Она переводила взгляд с одного на другого, не в силах разрешить мучительные сомнения. Да, один из них, несомненно, убийца.

      А другой – ее спаситель. Но который из них?

      – Камилла, быстро, только осторожно… идите ко мне, – позвал один.

      Тот, кого она знала как чудовище, поймал ее взгляд.

      – Подумай, не торопись, моя любовь. Вспомни все, что ты видела, поняла… и почувствовала. Вспомни все, Камилла, и спроси себя, кто из нас чудовище.

      Вспомнить? С каких пор? Все слухи и ложь? Или тот день, когда она пришла сюда, в замок, и впервые услышала звук его голоса.

      В тот день она встретила чудовище.

      Глава 1

      – Боже праведный, что он натворил на этот раз? – взволнованно спросила Камилла, глядя на Ральфа, верного слугу Тристана, – привлекательного мужчину и, к несчастью, его компаньона в преступных похождений.

      – Да ничего! – негодующе отозвался Ральф.

      – Ничего? Тогда почему с трудом переводишь дух и смотришь на меня просительно? Что, снова нужно вызволять моего опекуна из камеры, борделя или какого-нибудь притона?

      Она понимала, что высказалась резко, но Тристан был обречен попадать в переделки. Ее негодующий тон ясно давал понять: пусть сам справляется со своими проблемами, она не полезет из-за него в пекло. И Ральф прекрасно знал причину этой злости.

      Тристан Монтгомери не пользовался уважением, с каким обычно относятся к опекунам, хотя судьба и наделила его весомым положением – в те времена титул значил больше, нежели характер и состоятельность его обладателя.

      Но двенадцать лет тому назад он спас ее от работного дома, а то и чего-либо худшего. Камилла вздрогнула, подумав о сиротах, брошенных на произвол судьбы,