Красный сигнал. Агата Кристи

ьких женщин, к которым относилась еще одна гостья. Эйлингтон Уэст, несколько помпезный, полноватый мужчина, был высшим авторитетом в области психических болезней и полностью сознавал свое собственное положение и значение.

      – Говорят много всякой чепухи, я это знаю, миссис Эверслей. Что значит этот термин – шестое чувство?

      – Вы, ученые мужчины, всегда так суровы. Но иногда так удивляет, когда кто-нибудь точно знает, что произойдет; просто знает, чувствует: это нечто сверхъестественное – правда. Клер понимает, что я имею в виду, правда, Клер?

      Она обращалась к хозяйке дома, слегка надув губки и приподняв плечико.

      Клер Трент ответила не сразу. Это был небольшой званый ужин: они с мужем, Вайолет Эверслей, сэр Эйлингтон Уэст и его племянник Дермот Уэст, старый друг Джека Трента. Сам Трент, несколько тяжеловатый, румяный мужчина с добродушной улыбкой и приятным ленивым смехом, подхватил нить разговора.

      – Пустая болтовня, Вайолет! Твой лучший друг погибает в железнодорожной катастрофе. Ты сейчас же вспоминаешь, что в прошлый вторник видела во сне черную кошку – чудесно, ты все время чувствовала, что что-то должно случиться!

      – О нет, Джек, теперь ты путаешь предчувствие с интуицией. Ну же, сэр Эйлингтон, вы должны признать, что предчувствия реальны!

      – Возможно, до определенной степени, – осторожно признался медик. – Но совпадение многое объясняет, и потом, существует неизменная тенденция придумывать большую часть истории задним числом, это всегда следует учитывать.

      – Не думаю, что существует такая вещь, как предчувствие, – внезапно произнесла Клер Трент. – Как и интуиция, как и шестое чувство, как и любая из тех вещей, о которых мы так бойко рассуждаем. Мы проходим по жизни подобно поезду, мчащемуся сквозь темноту к неизвестному месту назначения.

      – Это не очень удачное сравнение, миссис Трент, – вмешался Дермот Трент, он в первый раз поднял голову и принял участие в дискуссии. В его ясных серых глазах появился необычный блеск, странно было видеть, как они сверкают на сильно загорелом лице. – Видите ли, вы забыли о сигналах.

      – О сигналах?

      – Да, зеленый, если все в порядке, а красный означает опасность.

      – Красный означает опасность, как увлекательно! – выдохнула Вайолет Эверслей.

      Дермот нетерпеливо отвернулся от нее.

      – Конечно, это просто такой способ описания: впереди опасность! Красный сигнал! Берегитесь!

      Трент с любопытством уставился на него.

      – Ты говоришь так, словно сам испытал это, Дермот, старина.

      – Так и есть, то есть было.

      – Расскажите нам об этом.

      – Я могу привести вам один пример. В Месопотамии, сразу после заключения перемирия, однажды вечером я вошел в свою палатку, и меня охватило сильное предчувствие. Опасность! Берегись! Я представления не имел, к чему оно относится. Я обошел весь лагерь, суетился без необходимости, принял все меры на случай атаки враждебных арабов. Затем вернулся в палатку. Как только я вошел в нее, это чувство снова меня охватило, еще более сильное, чем раньше. Опасность! В конце концов я вынес одеяло из палатки, завернулся в него и лег спать под открытым небом.

      – И что?

      – На следующее утро, когда я вошел в палатку, первое, что я увидел, был огромный кинжал, длиной почти в полметра, который пронзил насквозь мою постель, как раз в том месте, где я должен был лежать. Вскоре я узнал, кто это сделал, – один из слуг-арабов. Его сына расстреляли как шпиона. Что вы скажете, дядя Эйлингтон, насчет этого примера того, что я называю «красным сигналом»?

      Тот неопределенно улыбнулся.

      – Очень интересная история, дорогой Дермот.

      – Но вы не готовы поверить в нее безоговорочно?

      – Нет-нет, у меня нет сомнений, что у тебя было предчувствие опасности, как ты утверждаешь. Но я оспариваю источник этого предчувствия. По твоим словам, оно пришло извне, было навязано твоей психике неким внешним источником. Но сегодня мы считаем, что почти все приходит изнутри, из нашего собственного подсознания.

      – Старое доброе подсознание, – воскликнул Джек Трент. – Сегодня им объясняют абсолютно все.

      Сэр Эйлингтон продолжал, не обращая внимания на то, что его перебили:

      – Я предполагаю, что этот араб выдал себя случайным взглядом или своим видом. Твое сознание не заметило этого и не запомнило, но твое подсознание – другое дело. Подсознание никогда не забывает. Мы также считаем, что оно способно рассуждать и делать выводы совершенно независимо от более высокой, сознательной воли. Твое подсознание считало, что возможна попытка убить тебя, и ему удалось внедрить свой страх в твое сознание.

      – Признаю, что это звучит очень убедительно, – с улыбкой заметил Дермот.

      – Но совсем не так увлекательно, – надула губки миссис Эверслей.

      – Также возможно, что ты подсознательно чувствовал ненависть к себе этого человека. То, что в старые времена обычно называли телепатией, существует, несомненно, хотя