Злой гений Нью-Йорка. Стивен Ван Дайн

и Сперлинг пришли сегодня к Белл около десяти утра. Но она уже ушла играть в теннис, и они остались ждать ее внизу в гостиной. Я слышал, как они разговаривали там минут тридцать, а затем спустились в клубную комнату. Я провел больше часа за чтением, а потом, так как солнце ласково светило, решил выйти на задний балкон. Подышав свежим воздухом около пяти минут, я почему-то взглянул вниз на стрельбище и, к моему изумлению и ужасу, увидел мистера Робина, лежащего на спине со стрелой в груди. Я поспешил вниз, насколько мне позволяла подагра, и сразу понял, что бедняга мертв; я тотчас же позвонил вам. В доме не было никого, кроме Пайна, нашего дворецкого, и меня. Кухарка Бидл отправилась на рынок, Сигурд, мой приемный сын, в девять часов ушел в университет, а Белл играла в теннис. Я послал Пайна поискать Сперлинга, но того нигде не оказалось, и я опять вернулся в библиотеку и стал ждать вас. Незадолго до приезда ваших людей возвратилась Белл, а немного позже – кухарка. Сигурд придет лишь после двух часов.

      – Сегодня утром здесь никого не было: ни гостей, ни посторонних?

      Профессор покачал головой.

      – Только Адольф Друккер. Вы, кажется, видели его тут однажды. Он живет в доме за нашим и часто заходит, обычно чтобы повидаться с Арнессоном, так как у них общие интересы. Друккер обладает истинно научным умом. Когда он узнал, что Сигурда нет дома, то посидел немного со мной, мы поговорили об экспедиции, отправляемой Королевским астрономическим обществом в Бразилию, а потом Адольф ушел домой.

      – В котором часу это было?

      – Около половины десятого. Друккер покинул меня незадолго до прихода Робина и Сперлинга.

      – Для мистера Арнессона не совсем обычно отсутствовать утром по субботам? – спросил Вэнс.

      Старый профессор проницательно взглянул на сыщика и ответил не сразу:

      – Не совсем обычно, поскольку вообще-то по субботам он дома. Но сегодня утром ему надо было поискать кое-что в факультетской библиотеке – Сигурд работает вместе со мной – для моей новой книги.

      Наступило короткое молчание, затем Маркхэм произнес:

      – Утром вы сказали, что Робин и Сперлинг ухаживали за мисс Диллард, добиваясь ее руки.

      – Дядя! – Молодая девушка выпрямилась и сердито посмотрела на старика: – Это как-то нехорошо.

      – Но ведь это правда, моя милая, – почти с нежностью ответил он.

      – Да, до некоторой степени так и есть, – согласилась девушка. – Но не следовало упоминать об этом. Вы знаете, дядя, да и джентльмены тоже знали, как я к ним относилась. Мы были друзьями, вот и все. Еще вчера вечером я совершенно ясно заявила им обоим, что не буду больше выслушивать их глупых признаний. Робин и Сперлинг – просто молодые люди моего круга, и вот одного из них уже нет… Бедный Кок-Робин! – со слезами в голосе воскликнула девушка.

      Брови Вэнса поднялись, и он непроизвольно привстал.

      – Кок-Робин?

      – Да, мы его так поддразнивали, но он не любил это прозвище.

      – Прозвище было неизбежно, – сочувственно заметил Вэнс. –