Танцующая для дракона. Звезды падают в небо. Марина Эльденберт

были лишними, потому что в полыхающих зеленью глазах я видела свое отражение, а вертикальный зрачок меня ни капельки не пугал. Наоборот, вечно бы смотрела. И чувствовала напряженные мышцы под пальцами и яростное, клубящееся в глубине его глаз пламя.

      – Местр Гранхарсен… – Под голос Рона в зал бодро влетели сотрудники службы безопасности Зингспридского телепорта.

      В довершение всего телефон Единички разразился звонком: подозреваю, что в эту минуту вальцгард мысленно ругался трехэтажным аронгарским из-за того, что не написал прошение об отставке, когда получил назначение телохранителем Танни Ладэ. Пара коротких слов, которые я не расслышала, а потом Рон протянул мобильный Гроу. Черты лица мужчин заострились, зрачок вальцгарда тоже располосовал радужку, и меня окатило звериным напряжением.

      Мобильный Гроу взял, но меня не отпустил.

      – Да, моя милая Люси, – произнес он таким тоном, что даже меня здорово проняло. – Тут такое дело… Видишь ли, пока я пытался тебе дозвониться, а ты не брала трубку, мне довелось узнать, что ты хочешь увезти Танни в Мэйстон. В связи с чем у меня к тебе деловое предложение: ты отзываешь своих покусак, а я не устраиваю развлечение для СМИ.

      – Ты окончательно сдурел, Гроу?! – Трубка здорово фонила, поэтому ледяным душем окатило и меня заодно.

      – Окончательно сдурел я еще лет двадцать назад, так что давай не будем проверять насколько.

      – Моя сестра едет в Мэйстон.

      – Танни останется со мной.

      – Вы. Оба. Социально опасные элементы. – Теперь уже Леона цедила слова. – Или ты сейчас отдаешь мне сестру, или…

      – Или что?! – издевательски поинтересовался он.

      В зале повисла тишина.

      Не могу быть уверена, что все всё слышали, но у портпроводницы глаза неестественно округлились, а у Рона в радужку добавилось пламя. Правда, по сравнению с тем, какое пламя сейчас излучал Гроу, это было так, фонарик на смартфоне.

      – Мне нужно поговорить с сестрой, – донеслось из трубки сквозь зубы.

      – Несомненно. Ближе к вечеру ты все равно будешь в Зингсприде, тогда и поговорите. Так что мне передать парням из службы безопасности? Они тут нервничают в непонятках: надевать на меня наручники или нет?

      Из трубки донесся судорожный вздох и что-то затрещало.

      – Отдай телефон Местерхарду, Джерман.

      Гроу с улыбкой, больше напоминавшей оскал, протянул мобильный Единичке. Ноздри вальцгарда едва уловимо дернулись, он поднес телефон к уху и сдержанно кивнул. Потом из кольца телепорта обратно выкатился его напарник, и Рон кивнул совершенно ошарашенной портпроводнице:

      – Закрывайте переход.

      Видимо, мои мыслительные процессы здорово сбоили, потому что до меня только сейчас дошло, что Гроу сказал Леоне.

      «Пока я пытался тебе дозвониться».

      На этой оглушающей мысли схлопнулось сияние кольца, а Гроу рывком подхватил меня на руки.

      – Это внутреннее, вы свободны, – процедил Единичка, и парни из службы безопасности расступились.

      Столько ошалевших физиономий вокруг я не видела еще ни разу, но подозреваю, что и моя была не лучше.

      – Погоди… ты сказал, что звонил Леоне?

      – Звонил, – коротко отозвался он, когда мы шли к лифтам.

      – То есть…

      – Не сейчас.

      Это было сказано настолько резко, что после всего даже «заткнись» прозвучало бы менее обидно. Впрочем, играть в обидки мне сейчас было некогда: ощущение, что на меня опрокинули ведро студеной воды, а следом окатили ледяным пламенем, было гораздо сильнее. Получается, Леона знала, что Гроу нашелся, и мне ничего не сказала?!

      Желание сказать ей все, что я о ней думаю, перебило появление Единички.

      – На вашем месте я бы не вел себя столь вызывающе, местр Гранхарсен. Особенно после того, что случилось.

      – На вашем месте я бы заткнулся, капитан Местерхард, потому что у меня был очень хреновый день, и пара лишних лет таэрран меня совершенно не смущает.

      Единичка тоже знал?!

      То есть он все это время знал, что…

      На этом я окончательно выпала в нерастворимый осадок.

      Несмотря на то что шли мы не через основные залы, на нас смотрели. Я бы даже сказала, пялились: потому что всклокоченная девица в вечернем платье на руках знаменитого режиссера в сопровождении двух внушительных парней, шириной плеч не уступающих шкафам, один из которых ведет виари (мужчина, не шкаф), – такое зрелище увидишь не каждый день.

      Перед глазами мельтешило: вслед за схлынувшим напряжением иссяк и остаток сил, и сейчас меня слегка потряхивало. Лица сливались в пестрый калейдоскоп, неоновая реклама заставляла жмуриться, поэтому, когда в лицо снова ударила духота зингспридской ночи, я судорожно вздохнула.

      Гроу осторожно опустил меня рядом с флайсом, по-прежнему не отпуская моей талии.

      – Блохастую на заднее сиденье, – скомандовал вальцгардам.

      Те,