Аколит. Сергей Плотников

или приезжий. Совсем «свежие» и на разных стадиях разложения – со вторыми, к счастью, мне работать было не нужно. Из-за особенностей подсветки казалось, что рукотворный могильник едва ли не бесконечный. Запах… сами можете представить. Если можете. Я вот, несмотря на то что успел насмотреться на местное средневековье и нанюхаться его ароматов, в первый раз даже с Печатью и доступной магией едва смог справиться с собственным обонянием и желудком. А Тарусу вон всё нипочём. Правда, приходится пользоваться духами в тех редких случаях, когда он выбирается на поверхность, иначе люди вокруг натурально начинают в обморок падать.

      Не могу передать, какое счастье я испытал, узнав, что для изучения анатомии мне подходят только свежие покойники! А то добрый доктор Смерть мне во всё тот же первый день для общего развития продемонстрировал несколько тел на разных стадиях разложения, подробно объясняя, что к чему. Что делать, если в серебряном, а тем паче в золотом городе грохнут какого-нибудь плащеносца? Магов в эту чисто внутреннюю разборку привлекать никто не будет, конечно. Именно Тарус поедет разбираться и давать своё экспертное мнение о причинах смерти – и жители окружающих бедных кварталов и трущоб очень стараются, чтобы у Ворона Смерти было достаточно тренировочного материала.

      – Опухоль под ключицей передавила блуждающий нерв, – к своему удивлению, я справился чуть больше чем за минуту. Впрочем, когда за тебя всю рутинную работу проделал мастер-анатом и тебе нужно только внимательно смотреть и не стесняться, если что, прощупать или отодвинуть пласты частично отделённых мышц и сухожилий… – Это привело к сбою в работе сердца… почему-то.

      – Почему-то? – Тарус при мне ни разу не повысил голос и не сквернословил, вообще был очень скуп на эмоции. Максимум – как сейчас – приподнятая бровь и одно слово. Однако сарказм я прекрасно уловил. Пока сарказм – вот за ним шло лёгкое разочарование в ученике, и оно уже очень напрягало. Лучше не доводить.

      Я недолго думая ткнул пальцем в сердце: рёберная решётка была срезана и орган был доступен как на ладони. И даже не погиб до сих пор… до конца. Все ещё по-зимнему холодная весна на улице и околонулевая температура в морге сделали своё дело, сохранив ткани живыми на сколько-то там процентов. Импульс Жизни – и орган медленно и неохотно сжался, позволив отследить движения. Одного раза, впрочем, не хватило, пришлось перезапускать сокращения ещё и ещё. Притоку крови с кислородом взяться было неоткуда, потому каждый следующий раз был слабее и медленнее, но…

      – Предсердная блокада. Вот отчего случился сердечный приступ, – уверенно поставил диагноз я. Верхушка сердца сокращалась неправильно, сжимаясь не вся разом, как пальцы в кулак, а по участкам и с запозданием – если те же пальцы сгибать по одному и не подряд. Сердце само себе задаёт ритм, мозг посредством того самого блуждающего нерва лишь контролирует процесс, подстёгивает либо тормозит. Но вот опухоль пережала ветвь нервного пути – и в какой-то