Осень прежнего мира. Константин Бояндин

      Человек, что привлёк их внимание, сидел на невысоком камне и, под проливным дождём, сосредоточенно рассматривал какой-то предмет. С точки зрения нормального человека, вероятно, было бы странно сидеть, промокнув до нитки, на камне, с едва светящимся фонарём в руке… но поживиться иногда удаётся в самых неожиданных местах.

      Удар по голове был не очень сильным, но когда человек пришёл в себя, он валялся лицом вниз в бурлящей от дождя грязи, что-то холодное и острое прижималось к горлу, едва позволяя дышать, а чьи-то хриплые голоса с оживлением обсуждали его судьбу.

      – …Если скажет, что тут у него хорошего, то и живым останется, – пояснил, наконец, один из них. Человека грубо подняли из грязи и поставили на колени. Всё его имущество, выброшенное из мешка, лежало на грязной тряпке, что была недавно его плащом.

      – Ну, воробушек, подай голос, – потребовал обладатель второго голоса и встряхнул пленника. – Рассказывай, что у тебя тут к чему. Если здесь есть что ценное, то…

      – Украшения… из могилы вождя арратов, – с трудом прошептал человек, когда из мешочка на тряпку выпали изящные, чуть потускневшие браслеты, венцы, бусы – всё тонкой работы и, несомненно, древнее. – В… музей Оннда… – человек захрипел – лезвие плотнее сдавило ему горло.

      – Лучший музей – это наши карманы, – пояснил обладатель ножа и его напарник довольно заржал. – Что ж, за такую жалкую душонку сойдёт. Что у него магического?

      – Ничего, – тихо отозвался второй. – Я уже проверил. Он не маг.

      – Тем лучше. – Лезвие отодвинулось и человека отпустили. Он упал на четвереньки, с трудом глотая холодный и восхитительно чистый воздух. – А это что ещё за дрянь?.. – и тяжёлый сапог поднялся над куском каменной пластинки, которую человек рассматривал в момент нападения.

      – Не… надо, – прохрипел человек, протягивая руку к пластинке. Нога задержалась в воздухе и второй грабитель, что поспешно прятал украденное в мешок, поднял голову. – Не раз… бивайте. Заберите, продайте, подарите, но не ломайте. Это очень ценный экспонат.

      – Ну надо же! – восхитился обладатель лезвия. – Ему бы о своей шкуре заботиться, а он… – рука в перчатке подняла осколок за краешек. – Магическое?

      Человек покачал головой. Сообщник повторил: – Нет у него ничего магического.

      – Ладно, учёная душа, уговорил – рука положила пластинку в тот же мешок. – Будешь сидеть тихо – будешь…

      Он не договорил. Сквозь плеск дождя и глухой рокот грома донёсся топот копыт. Кто-то быстро приближался со стороны большой дороги.

      – Убегаем, – тот, кто держал мешок, скользнул во тьму.

      Человек, шатаясь, поднялся на ноги и шагнул навстречу приближающемуся силуэту всадника.

      Открыл рот, чтобы крикнуть.

      Обжигающий холод пронзил ему грудь и заставил крик умереть, не родившись.

      Всадник понял, что опоздал.

      Грабители скрылись, напоследок убив свою незадачливую жертву.

      Человек лежал в кровавой луже, постепенно размываемой дождём.

      Вероятно, всадник вскоре двинулся бы дальше, поручив судьбу останков кому-нибудь ещё. Но слабый голос, что донёсся с земли, заставил его передумать.

      – Помогите… – шёпот был едва уловим.

      II

      Трактирщик с большим неодобрением следил, как прислуга помогла закутанной в плащ фигуре внести окровавленное тело какого-то бродяги в главный зал заведения. Многие завсегдатаи – среди которых были и некоторые весьма влиятельные люди – с неодобрением следили за этой процессией.

      – Мой трактир не место для… – начал было недовольный трактирщик, без особых церемоний хватая облачённого за рукав. Слова, правда, застыли у него в горле. Молодая, красивая и, вероятно, знатная девушка холодно взглянула на него из-под капюшона. Что-то невнятно пробормотав, хозяин склонился перед ней в поклоне.

      – Не позвать ли стражу? – спросил он уже гораздо вежливее. – И лекаря? Напали на вашего… знакомого, благородная госпожа?

      Девушка неторопливо откинула капюшон и попыталась придать намокшим волосам сколько-нибудь достойный вид.

      – Нет, – голос девушки выдавал её северное происхождение. – Я сама справлюсь. Горячей воды, мыла, чистых тряпок. И побыстрее.

      Несколько увесистых золотых монет немедленно вывели трактирщика из мучительного оцепенения.

      – Слушаюсь, – и хозяин толкнул слугу в спину. Тот прекратил глазеть на гостью и мигом помчался выполнять приказ.

      Когда слуги ушли и оставили её одну вместе с раненым, девушка тщательно осмотрела его.

      На поясе у жертвы по-прежнему висел небольшой красно-коричневый мешочек. Интересно, почему его не украли? Почему даже не разрезали? Она попыталась взять мешочек, но пальцы… схватили пустоту. Поморгав и тряхнув головой, девушка повторила попытку.

      Тщетно.

      Впрочем, не кошелёк, каким бы загадочным он ни был, заставил её прийти на помощь. Голос. Точнее, язык.

      Раненый