Умереть впервые. Константин Бояндин

Путник, здесь тебе предложат честный обмен,

      Проверь свои желания, осознай стремления.

      За каждым камнем скрыта стена,

      За каждой мыслью скрыт человек,

      За каждым мигом скрыты века.

      Выберешь будущее – шагни направо.

      Выберешь прошлое – шагни налево.

      Выберешь настоящее – возвращайся назад.

      Выберешь единство – оставайся на месте.

      Если нет света – придумаем свет,

      Если нет тьмы – придумаем тьму,

      Если нет сумерек – придумаем сумерки.

      Если нет единства – исчезнет весь мир.

      Путник, ты прежним уже не вернёшься.

      Выслушай себя, чтобы вернуться к себе».

(надпись-мозаика Геллосского лабиринта)

      1

      Был вечер 18-го дня осени 319 года.

      Не нужно обладать острым слухом, чтобы услышать скрежет металла о камень.

      В просторном подвале, что находился где-то под городом Киншиар, зажёгся свет и худенький юноша, обернувшись, прикрыл глаза. После кромешной мглы яркость была нестерпимой.

      – Леглар! – крикнул он в пустоту зала. – А сейчас что не так?

      Ответом ему был короткий смешок. Уши у юноши вспыхнули при звуке этого голоса. Затем из слепящего свечения послышался стук деревянных подошв о металл, и высокая фигура спустилась откуда-то сверху.

      – Очень плохо, Таилег, очень плохо.

      Юноша оглянулся. Его окружали хитроумно расставленные предметы: стулья, столы, лёгкие деревянные коробки и тяжёлые сундуки. Тонкие меловые линии были нарисованы на полу, образуя головокружительную путаницу. Несколько нитей соединяли предметы друг с другом.

      Леглару на вид было лет сорок. Впрочем, люди доживали теперь до почтенного возраста в сто двадцать – сто сорок лет без особых трудностей, так что говорить о приближении старости было бы трудно. И всё же грядущая зима уже отметила его пышную шевелюру.

      – Вот и вот, – он указал длинным пальцем куда-то вглубь паутины, среди которой стоял Таилег, двадцатилетний человек, единственным достижением которого было острое желание прославиться.

      Неважно, как.

      Таилег проследил за пальцем и увидел оборванные нити. Сквозняк шевелил их обрывками, металлические пылинки искрились на почти невидимых волокнах.

      – И здесь, – другой палец указал в другом направлении, где едва видный след подошвы пересекал меловую линию.

      – Одним словом, – подвёл итоги Леглар, – три ловушки. Плюс сундук. Кто за тебя станет проверять его? Я слышал, что ты полез в него, не обследовав. Настоящему сундуку ты тоже станешь объяснять, что не хотел нарываться на неприятности?

      – Как ты мог слышать! – воскликнул юноша, в сердцах стукнув ладонью по сундуку. С потолка, мягко шелестя, упала сеть и Таилег с проклятиями принялся из неё выпутываться.

      – В следующий раз намажу сеть какой-нибудь гадостью, – пообещал его наставник – с презрительной усмешкой, но весело прищурив глаза. – Несколько ожогов – что может быть лучшим обучающим средством?

      – Хватит на сегодня, – буркнул Таилег, выпутавшись из сети и пытаясь привести свою одежду в порядок.

      – Да, действительно, – кивнул Леглар и жестом пригласил его следовать за собой. В углу подвала стоял небольшой столик, на котором аппетитной грудой лежала снедь. – Ешь, заработал. Не деликатесы, конечно, но раз уж тренироваться – так всерьёз.

      – Ты считаешь, что заработал? – спросил Таилег, с жадностью набрасываясь на сушёные фрукты и вяленое мясо. Обычная вода казалась напитком богов – после целого дня, проведённого в тренировочном лабиринте.

      – Да, – коротко ответил его собеседник, удобно устроился в кресле и перестал улыбаться. – Две ловушки ты прошёл чисто. Первую нить порвал случайно – уже устал, как мне кажется, – но тем не менее порвал. Всё остальное – из-за плохого самообладания. Не знаешь, что делать – стой и думай. И главное. Когда зажёгся свет, ты так и остался стоять. С недовольной физиономией.

      – Ясно, – мрачно ответил Таилег и вздохнул. Суставы ныли и сидение на простом деревянном табурете вовсе не казалось благом.

      – Но улучшение есть, несомненно, – кивнул Леглар и вынул из кармана часы. – О боги, уже восемь часов! Да, засиделись на этот раз. Ну ладно, день отдыха – послезавтра жду тебя здесь. Осталось восемнадцать дней, так что соберись.

      В этот момент в кармане его куртки что-то музыкально заиграло. Озадаченный Леглар извлёк небольшой красиво огранённый камень и уставился в его глубины.

      – Даал, – низким и раздражённым голосом отозвался кристалл. Таилег вздрогнул и едва не упал со стула.

      – Слушаю, – не менее мрачно ответил Леглар, делая ученику знак – помолчи. – Что случилось?

      – Через полчаса ко мне в кабинет, – произнёс кристалл и на длинном лице Леглара поочередно отразились разнообразные выражения