Проклятие одиночества и тьмы. Бриджит Кеммерер

исчезнет через час, но как я все это ненавижу: и кровь, и неведение.

      Копыта стучат по брусчатке позади меня, звякает уздечка.

      Мне не нужно оборачиваться. Начальник стражи всегда следует за мной на безопасном расстоянии до окончания трансформации.

      Начальник стражи. Звучит так, будто у Грея остались подчиненные.

      Словно он не получил повышение из-за абсолютного отсутствия других претендентов.

      Я стряхиваю воду с рук и поворачиваюсь. Грей стоит в нескольких метрах позади, удерживая поводья Железного сердца – самого быстрого коня, что нашелся в конюшнях. Животное тяжело дышит; его грудь и бока в пене, несмотря на утреннюю прохладу.

      Сколько бы времени мы ни провели в заточении, внешность Грея продолжает удивлять. Он выглядит так же молодо, как выглядел в день поступления на службу в Королевскую Гвардию. Его волосы все такие же непослушные, а лицо до сих пор не тронули морщины. Форма сидит идеально, пряжки и ремешки на своих местах, а начищенные орудия блестят в практически кромешной тьме.

      Было время, когда глаза Грея горели энтузиазмом, жаждой приключений и желанием проявить себя. Этот блеск давно погас, он единственный, что заново не воссоздало заклятие.

      Я думаю о том, не удивляет ли Грея так же мой неизменный облик.

      – Сколько? – спрашиваю я.

      – Ни одного. На этот раз все твои подданные целы и невредимы.

      На этот раз. Мне следует почувствовать облегчение, но этого не происходит. Мои подданные скоро снова окажутся в опасности.

      – А девушка?

      – Исчезла. Как и всегда.

      Я снова смотрю на свои руки, запятнанные кровью, и знакомое напряжение сковывает грудь. Повернувшись к бочке, снова погружаю руки в воду. Она настолько холодная, что я практически перестаю дышать.

      – Я весь в крови, командор. – Чувствую, как в груди вспыхивает гнев. – Я кого-то убил.

      Словно чуя неладное, конь, пританцовывая, топчется на месте. Грей протягивает руку, чтобы успокоить животное.

      Было время, когда конюх тотчас бросался к нам со всех ног, чтобы увести лошадь, заслышав тон моего голоса. Было время, когда замок полнился придворными, историками и советниками, готовыми платить за самые ничтожные слухи о принце Рэне, наследнике трона Эмберфолла. Было время, когда королевская семья недовольно хмурилась из-за моих выходок.

      Сейчас же здесь только я и Грей.

      – Я оставил следы человеческой крови по пути из леса, – говорит Грей, не обращая внимания на мой гнев. Он привык к этому. – Конь был хорошей приманкой до тех пор, пока вы не учуяли стадо оленей в южной части ваших владений. Мы довольно далеко отошли от деревень.

      Это объясняло состояние Железного сердца. Сегодняшней ночью мы проделали большой путь.

      – Я возьму лошадь, – говорю я. – Скоро взойдет солнце.

      Грей протягивает мне поводья. Последний час всегда самый тяжелый, полный сожалений об очередном провале. Как всегда, я всего лишь хочу со всем этим поскорее покончить.

      – Особые пожелания, милорд?

      Поначалу я легкомысленно давал свое согласие, внося уточнения по поводу блондинок и брюнеток, пышной груди, длинных ног и осиных талий. За девушками я ухаживал, спаивал их, а когда очередная не влюблялась в меня, замена ей находилась очень легко. В первый раз проклятие казалось игрой.

      «Найди мне девушку в твоем вкусе, Грей», – говорил я, смеясь, словно искать девиц для принца было привилегией.

      А затем я изменился, и чудовище промчалось по замку, оставив после себя море крови.

      Когда начался первый сезон, я остался без семьи и без слуг, если не считать шестерых стражников, двое из которых были серьезно ранены. К третьему сезону остался только Грей.

      Начальник стражи все еще ждет моего ответа, и я встречаюсь с ним взглядом.

      – Нет, командор, никаких пожеланий. Любая подойдет.

      Я вздыхаю и веду лошадь в конюшню, но по пути останавливаюсь и оборачиваюсь:

      – Чью кровь ты пролил в лесу?

      Грей поднимает руку и задирает рукав. Из длинной ножевой раны все еще алой струйкой сочится кровь.

      Я бы приказал ему немедленно перевязать руку, но рана исчезнет уже через час, когда солнце взойдет окончательно. Вместе с порезом Грея исчезнет кровь с моих рук и пена с боков лошади. Брусчатка нагреется под теплыми лучами раннего осеннего солнца, а мое дыхание больше не будет вырываться из груди туманными облачками.

      Девушка исчезнет, и начнется новый сезон.

      Мне снова будет восемнадцать. В триста двадцать седьмой раз.

      Глава 2

      Харпер

      В Вашингтоне, округ Колумбия, настолько холодно, что это переходит все допустимые границы.

      Я поднимаю капюшон толстовки, но ткань так сильно износилась, что совсем не спасает от холода. Ненавижу стоять на стреме, но у брата работенка и того хуже,