Железный ветер. Путь войны. Там, где горит земля (сборник). Александр Поволоцкий

де Мише, пришедшим на помощь в самый тяжелый момент и тем весьма поддержавшим;

      Друзьям и читателям с форумов www.twow.ru, http://mahrov.4bb.ru, и СамИздата, принявших на себя тяжкий и зачастую неблагодарный труд по вычитке и комментариям;

      Андрею Уланову, который не обнадеживал, но поддерживал;

      Сергею Анисимову, который дал новое рождение жанру альтернативной истории в России, и

      Сергею Буркатовскому, автору эталонной книги «про попаданца».

      Всеволоду Мартыненко, который во многом определил облик дирижаблей «Мира Воды»;

      Михею и О.М.С., которые не верили и тем крайне вдохновляли.

      А. Трутце, который внятно объяснил, почему артиллерия должна стрелять много;

      Господину Зеусу де Рейтеру, демиургу экономики;

      Мистеру Харли Таккетману, человеку и мотоциклу, автору отдельного мотоциклетного аэродесантного батальона.

      Golosptic, который подсказал немало технических моментов;

      Doktorkurgan за многочисленные и полезные рисунки;

      Виталию Томилову, конструктору «Ската»;

      wolfschanze за организационные нюансы;

      Мише Макферсону, теоретику и практику стимпанка;

      Р. Кузнецову за прекрасный ликор;

      Андрею Мартьянову за латинский текст.

      Отдельно я хотел бы отметить помощь Александра Борисовича Поволоцкого и обратить внимание на его подвижническую деятельность по организации музея военно-полевой медицины.

      http://tarkhil.livejournal.com/

      Железный ветер

      Ведь это мой мир, мой прекрасный мир,

      Царство радости светлой моей –

      От сверкающих льдов заполярных краев

      До тьмы любовных ночей.

Джек Лондон

      Сей смуту и на волю выпускай жестоких псов войны.

Уильям Шекспир, «Юлий Цезарь»

      Часть 1

      Вторжение

      Глава 1

      Псы войны

1959 год, 4 августа, день первый

      Прекрасный солнечный день летом в Атлантике – это нечто совершенно особенное, на грани между сказкой и явью. Когда солнце висит в пространстве, даря ровное тепло и покой, когда лишь волны, выбегающие из-под форштевня, колеблют прозрачно-зеркальную гладь океана, в такие мгновения хочется отбросить условности, лечь навзничь на гладкую деревянную палубу и смотреть в бесконечную даль голубого неба, не думая вообще ни о чем. Как инженер-специалист по глубоководному бурению и прокачке пневмосистем Сергей Дориков мог бы дать точную оценку прозрачности воды по диску Секки или даже шкале Хазена, но предпочитал просто наслаждаться погодой и личным счастьем.

      Удовольствие от погоды и моря было тем острее, чем ближе был пункт промежуточной остановки для «Гордости Франкфурта», он же конечный для Сергея – третья база подводного комплекса «Экстаз», построенного консорциумом Джейсона Райана еще в начале сороковых. Теперь «Экстаз» был перекуплен североамериканским «Таггарт океаник», который намеревался переоборудовать развлекательный и исследовательский комплекс под буровую и комбинат первичной переработки руд платиновой группы. Созданный специально для этого мегапроекта консорциум с «Таггарт» во главе собирал профессионалов по всей Европе, а тридцатитысячетонный теплоход «Гордость Франкфурта» в каждом плановом рейсе перевозил десятки ценных специалистов по всем видам подводных работ, пересаживая их на «лифтовые» батискафы прямо над «Экстазом».

      Отменное жалованье, важная веха в послужном списке, полезный опыт… И полгода вахты под почти километровой толщей с редкими плановыми подъемами на «подышать атмосферой».

      Дориков вдохнул полной грудью свежайший, чистейший воздух – неописуемую смесь бодрости и пряного аромата морской соли. Обычный набор технических запахов судна – металл, масло, газойль остались где-то в стороне, совершенно не чувствуясь.

      – Мерзкий, мерзкий запах… Отвратительная посудина… – пробурчала под нос проходившая мимо старушка, наверное, очередная грымза из старой русской аристократии. В последние пару десятилетий у этой публики прочно вошло в привычку совершать по несколько путешествий в год из Евразии в Америку и обратно. Чопорная, высокомерная, затянутая от пяток до бровей во что-то белое, кружевное и бесформенное. И, конечно же, с непременной собачкой на руках – несчастным карликовым существом, замотанным в муфту. Старушенция влачила свое бренное тело по палубе вдоль борта, негромко, но свирепо порицая океан, корабль и беспутную молодежь, забывшую устои предков. Собачка высунула язык и страдала.

      Блюстительница устоев была так комична, что Дориков против воли улыбнулся, затем понял, в чей адрес направлены упреки в аморальности, и улыбнулся еще шире.

      С Ксенией, внештатным художником «Евразийского ГеоАльманаха», он познакомился четыре дня назад, еще в порту, пока они ожидали посадки