Флибустьер. Вест-Индия. Михаил Ахманов

натурального обмена: от него – услуги, от клиента – деньги. Учитывая специфику услуг, за два года занятий частным сыском Серова не обманывали ни разу. Платили сполна, а иногда и добавляли.

      – Андрей Юрьевич… – начала женщина.

      – Просто Андрей, – сказал Серов, щелчком смахнув с лацкана невидимую пылинку. В день приема посетителей он неизменно надевал строгий темный костюм с белой рубашкой и галстуком. Клиент должен понимать, что перед ним не какой-то шаромыжник, а настоящий специалист, причем самой высокой квалификации, – это имеет прямое отношение к размеру гонорара. Не то чтобы Серов был жаден – нет, такого греха за ним не водилось, а время от времени он вообще работал бесплатно. Однако придерживался заповеди: тот, кто может платить, должен платить. Эта дама могла. Несомненно.

      – Сергей Егорович посоветовал обратиться к вам, – произнесла она, сжимая тонкими пальцами сумочку. Сумочка и платье были не иначе как от «Коко Шанель». Или от «Кардена».

      Серов кивнул. Теперь к нему редко приходили клиенты с улицы; большей частью его передавали из рук в руки, как драгоценный раритет, и эта известность ему льстила. Тем более что была заслуженной: из шестидесяти трех дел он с успехом закончил шестьдесят.

      – Меня зовут Татьяной, – сказала женщина. – Татьяна Олеговна Добужинская… Одну минуту, я…

      Она полезла в сумочку – видимо, за документами, – но Серов отрицательно покачал головой:

      – Не нужно, Татьяна Олеговна. Потом, если понадобится. А сейчас расскажите мне о ваших проблемах.

      – Муж… – выдавила она, достала платочек и приложила к глазам. – Муж пропал… Исчез!

      Пропал… Исчез… За последние два года Серов слышал эти слова в шестьдесят четвертый раз. В своей ипостаси частного сыщика он не расследовал убийства, не занимался поиском машин или похищенных бриллиантов, не лез в экономические преступления или иные разборки меж сильными мира сего. Его специальностью являлись пропавшие люди, старые и молодые, иногда ребятишки и даже младенцы, украденные из колясок у зазевавшихся мамаш. Удивительно, сколько людей исчезает в Москве, да и в других российских городах и весях! Еще удивительнее, что те, кому положено, не могут найти и пятой части исчезнувших. С другой стороны, размышлял Серов, посматривая на сидевшую перед ним женщину, если бы находили, не было бы нужды в его услугах.

      – Продолжайте, – сказал он, включая спрятанный в тумбе стола магнитофон. Маленький кабинет Серова был таким же строгим, как его костюм; ничего лишнего, никаких диванов, шкафов, картотек и выставленных напоказ сейфов. Обстановка спартанская: письменный стол (абсолютно пустой, если не считать телефона), столик с компьютером и факсом, цветной ксерокс в углу и два удобных стула. На одном сидел он сам, другой предназначался для посетителей. Если их было двое или больше, Серов приносил стулья из гостиной.

      Татьяна Олеговна всхлипнула:

      – Понимаете, такая нелепая история… Встали утром, в восемь, как всегда, и Костя пошел бриться в ванную. Я прибрала постель, затем отправилась на кухню… У нас большая квартира на Мясницкой, на Чистых прудах, но я его слышала… он оставил дверь в ванную открытой и…

      – Слышали что? – спросил Серов. – Пожалуйста, конкретнее.

      – Жужжала электробритва… еще он напевал, шаркал ногами… ну, конечно, звуки воды из крана… – Она наморщила лоб, вспоминая. – Стук… да, слабый стук – наверное, Костя отложил бритву, но снова поднял… Это все.

      Молодец, одобрил про себя Серов; не всякая женщина так наблюдательна. Пожалуй, ей между тридцатью пятью и сорока… Детей нет, ибо дети в ритуале утреннего вставания не упоминались – значит, посвятила жизнь мужу. А муж, если судить по ее наряду и сумочке, весьма преуспел. Горюет искренне, но старается держать себя в руках… Это хорошо. С истеричками работать тяжелее.

      – Потом звуки прекратились. То есть не совсем – текла вода, но больше ничего… Я заглянула в ванную… – Добужинская прижала ладони к щекам. – Заглянула, а там пусто. Представляете, пусто! Позвала, обошла квартиру – Кости нет… Жизнью своей клянусь, он не выходил из ванной! Он очень пунктуальный человек! Бритье, душ, завтрак, в восемь сорок пять… свежая сорочка и костюм… это моя забота все вовремя приготовить… Ровно в девять подъезжала его машина, и он спускался вниз…

      – Кроме вас двоих, в квартире никого не было? – поинтересовался Серов.

      Женщина, по-прежнему прижимая ладони к лицу, покачала головой.

      – Нет. Горничная… у нас есть домработница, но она приходит к десяти. – Добужинская всплеснула руками. – Ужас какой-то! Мистика! Пошел человек в ванную и исчез! Словно в трубу провалился!

      – Давно?

      Она снова всхлипнула.

      – Двадцатого августа… две недели назад…

      – В милицию заявляли?

      – Конечно! В милицию и в службу безопасности нашей фирмы! В тот же день!

      – И что?

      – В милиции смеются. Я награду обещала, большую награду, а они все равно смеются… Слышала, что за спиной говорят: от этой, – она приложила пальцы к груди, – мужик к другой бабе сбежал,