Обратный отсчет. Лев Пучков

рянь цитируете?

      – Это не дрянь, дражайший Лев Карлович. Это наша с вами Конституция. Основной Закон…

      – Да бросьте вы! «Наша с вами»… Это ваша конституция! Вы прекрасно знаете, что я сам себе и конституция, и основной закон.

      – Не гражданин?

      – Не понял?

      – Вы не гражданин России?

      – Не надо паясничать, Иванов! Коль скоро вы детально копались в моем грязном белье, вам ли не знать, что у меня тройное гражданство? Да, я гражданин России, а также, по совместительству, Великобритании и Испании. Я только не понял: какое это имеет отношение к предмету нашей беседы?

      – Вы, Лев Карлович, за время нашей недолгой аудиенции в девятый раз произносите выражение «не понял». У вас проблемы с логикой или вы просто невнимательны?

      Повисла зловещая пауза…

      Лев Карлович Сенковский, добрый десяток лет бессменно «сидящий» в пятерке могущественнейших персон России и в первой десятке Европы, глава промышленной империи, умница и общепризнанный гений стратегического планирования, сегодня был не просто невнимателен, а прямо скажем, неадекватен.

      И виной тому было вовсе не адское напряжение последних дней, посвященных изматывающей борьбе за право остаться на прежних позициях. К напряжению такого рода Лев Карлович был вполне адаптирован, приходилось в свое время еще и не так выкладываться. Любая победа в большом бизнесе, пусть даже и не очень значительная, даром не дается. Это обязательно какие-то определенные траты: денежные, душевные, физические и так далее, в зависимости от характера борьбы и силовых ресурсов оппонентов.

      Лев Карлович к финалу был не готов. В этот раз борьба была не на живот, а на смерть… А победы не было.

      Сенковский смотрел на своего собеседника – никому не известного заштатного клерка, ноль без палочки, досадливо морщил лоб и нервно барабанил пальцами по антикварной столешнице.

      Это было ново и необычно. Лев Карлович уже и не помнил, когда с ним в последний раз разговаривали в подобном тоне. Президент, например, себе такого не позволял. А кто позволял? Хм… Теперь уже даже и не вспомнить! Если что-то такое и было, то очень, очень давно. А может, вообще в другой жизни.

      Но хамство клерка – это дело десятое, в глобальных масштабах такой мелочью можно было бы и пренебречь…

      Однако этот ноль явился сюда с совершенно определенной целью: отнять у Льва Карловича, ни много ни мало, дело всей жизни.

      Это было даже не странно, а дико. Ну просто полная дичь! Ни генеральный прокурор, с которым Сенковский был на короткой ноге, ни главы ФСБ, Счетной палаты, спикер Думы или там еще какой-либо приличный господин с портфелем…

      Какой-то мелкий полковник контрразведки, полное ничтожество и вообще ходячее недоразумение, которого Лев Карлович еще вчера мог растоптать в пыль, даже не заметив, что под подошвами английских туфель что-то там такое хрустнуло! А фамилия, естественно, – оперативный псевдоним, не более, и никакой он там не родственник тем самым двум большим Ивановым…

      Все это было до того неправильно и нереально, что Льву Карловичу, скептику и рационалисту до мозга костей, казалось, что он спит после обильного застолья и видит этакий дрянной сон…

      – Эмм…

      – Сергей Петрович, – с готовностью подсказал Иванов.

      – Ага. Сергей Петрович… У меня в штате службы безопасности одного лишь головного предприятия без малого семь сотен человек…

      – То есть уж пару-то крепких рук, чтобы выкинуть меня отсюда, вы найдете, – понятливо кивнул Иванов. – Ну что ж, если вы считаете, что это решит все ваши проблемы, – извольте. Как говорится, хозяин – барин.

      – Да уж… Если бы все было так просто… – Лев Карлович перестал барабанить по столешнице, сумрачно вздохнул и ткнул пальцем в кожаную папку, лежавшую перед Ивановым. – Это оно?

      – Угу, – Иванов расстегнул папку, вынул DVD-диск в пластиковом чехольчике, семь скрепленных степлером стандартных листов, заполненных с обеих сторон убористым печатным текстом, и протянул все это хозяину кабинета.

      – Держите.

      Лев Карлович мельком глянул на диск, пожал плечами, взял текст, пробежался цепким взглядом по строчкам…

      – Ясно… Я так понял, что это ультиматум?

      – Да ну, господь с вами, какой ультиматум! Это всего лишь предложение.

      – То самое, от которого невозможно отказаться?

      – Ну, это уж как вам будет угодно…

      – Скажите, Иванов… Если это не ультиматум… Значит, мы можем с вами договориться?

      – Ну естественно! За этим, собственно говоря, я и пришел.

      – Тэк-с… – Лев Карлович приятно порозовел, оживленно потер ладони и свойски подмигнул Иванову: – Ну?

      – «Ну» – в каком плане?

      – В смысле – сколько?

      – Вообще-то я по цифрам информацией не располагаю. Но…

      – Хорошо, давайте я помогу. Скажем так: двести «лимонов». А?

      – Двести «лимонов»