Дорога в мир живых. Альбина Нури

а. – Нельзя так, Кать!

      Фраза прозвучала не очень внятно: сказалась почти полная бутылка коньяка, выпитая на двоих. Коньяк подруги пили, как водку – из рюмок, и закусывали салатом. Маша запрокидывала голову, одним глотком выпивала пахучий золотистый напиток, потом выдыхала и долго махала ладошкой перед раскрытым ртом. Катя все собиралась спросить, зачем она так машет, да было лень.

      – Заладила – «закрытая, закрытая», – вяло проговорила Катя. – Что я, форточка?

      – Форточка! – фыркнула Маша. – Остроумно. Но не отменяет главного! Ты замкнутая и нелюдимая. Тебе нужно встряхнуться.

      Они сидели в кафе «Уютный дом». Ах, извините – теперь уже в ресторане. Владельцы трепетно относились к смене статуса своего заведения. Глупо, конечно, учитывая, что сменилась только вывеска. Как были окна мутными, а занавески – пыльными, так и остались.

      Однако располагался ресторанчик удобно, недалеко от их офиса, а кормили тут вкусно (если, конечно, не задумываться о чистоте кухни), поэтому Катя с Машей время от времени выбирались сюда поужинать.

      – Вот же, встряхиваемся, – сказала Катя и кивнула на стол.

      Салаты, мясная нарезка, горячее – все, как положено. А после еще и мороженое с фруктами принесут. И пирожное для Маши. Когда она пила, то ела, по ее собственным словам, «как не в себя».

      Но вообще-то, если по правде, она всегда так ела, и при этом не поправлялась.

      – Дурочка ты! – Маша смерила Катю насмешливым взглядом. – Я разве про бабские посиделки?

      Кате не хотелось говорить на эту тему, но она знала, что Маша все равно не отстанет. Заведет старую песню про молодые годы и одиночество, про перспективы – точнее, их отсутствие, и необходимость жить дальше.

      Знала Катя и чем все излияния кончатся, так что приготовилась отбрыкиваться от предложения сходить в ночной клуб или в караоке.

      Однако подруга удивила.

      – Даже по твоему Фейсбуку видно, что ты дикарка! – заявила она.

      – С чего бы это?

      – На страницу заходишь по великим церковным праздникам, – съязвила Маша. – Один или два дурацких поста в полгода выложишь – и все, отстрелялась. Друзей у тебя там сколько? Десять человек? Двадцать? И кто они? Я да Ларискин маникюрный кабинет!

      Сама Маша жила бурной виртуальной жизнью. У нее были аккаунты во всех популярных соцсетях, куча друзей и подписчиков, с которыми она постоянно общалась: чем-то делилась, вечно что-то постила, кого-то лайкала. Катя покосилась на лежащий возле Машиной тарелки смартфон: поставленный на беззвучный режим, он, тем не менее, поминутно подмигивал хозяйке, оповещая о том, что на один из бесчисленных мессенджеров пришло сообщение, уведомление, приглашение, бог знает, что еще.

      Маша так плотно вошла во все это, так прониклась ритмом виртуального, пульсирующего в смартфоне мира, населенного отчасти вымышленными персонажами, что вырвать ее из этого круга, наверное, уже невозможно.

      Она давно забыла, каково это – обходиться без постоянных оповещений, что чей-то любопытный нос снова сунут в ее личную жизнь; без чужого одобрения ее мнения, поступков, фотографий.

      Без всего этого Маша, конечно, не умрет, но ломать ее будет здорово. Краски померкнут – радость будет не полной, еда не такой вкусной и так далее.

      Катя была постоянным свидетелем Машиной кипучей интернет-жизни: они сидели в одном рабочем кабинете, за соседними столами. Маша вообще была в ее жизни всегда: Катя, как ни старалась, не могла припомнить, что было, когда Маши не было. Видимо, кто-то наверху сплел их судьбы и биографии в тугой узел.

      Они учились в одном классе, потом поступили в один вуз, правда, на разные факультеты: Маша – на геологический, Катя – на экономический, продолжая дружить. А когда получили дипломы, стали работать в огромной книжной сети, которая доставала своими щупальцами даже до самых мелких и удаленных от столицы российских городов.

      – Еще по одной. – Это был не вопрос, а утверждение. Маша разлила коньяк по рюмкам.

      – Тебя из дома выгонят.

      – Ой, не смеши! Скажи еще, что завтра на работу.

      – Завтра на работу.

      – Зануда. – Маша повертела в пальцах рюмку, но пить не стала. – Я тебе не предлагаю каждый чих и каждый прыщ в Интернете афишировать. Куда пошла, что на ужин приготовила…

      Сама-то Маша именно так и делала, и для Кати оставалось загадкой, какая для Маши радость в том, что многочисленные «френды» в курсе ее меню, знают, когда она кастрировала кота, какой подарок купила любимому мужу Леониду.

      – Но нужно быть общительнее. Поговорить, посмеяться и …

      – Прошу прощения, мороженое уже можно принести? – спросил подошедший официант.

      Маша милостиво разрешила. Катя надеялась, что подруга срулит с темы ее некоммуникабельности, но та оседлала любимого конька.

      – Не хочешь вживую знакомиться, давай через Сеть! Что с тебя, убудет? Он жизни радуется, а ты киснешь!

      – Что мне теперь, назло ему с кем-то сойтись?

      – Клин