Месть духов. Анна Велес

покрытый светлым ламинатом, украшал нарядный, связанный вручную коврик, где по бежевому фону рассыпались яркие пятна. А по правой стене стоял довольно большой шкаф-купе. Настоящая гардеробная для маленькой принцессы.

      В этой идиллической обстановке даже трудно было представить себе какие-то странные или, того хуже, страшные вещи. И все же здесь что-то было не так. Атмосфера в комнате была… холодной, давящей, какой-то чуждой. Ксюша подумала, что, даже если бы они не знали о наличии в этом доме призрака, достаточно было просто войти в эту комнату, чтобы тут же его почувствовать. Этот детский мир был настолько несовместим с тем, что поселилось в нем, что только от этого несоответствия уже становилось страшно.

      – Это как в американских ужастиках, – громким шепотом поделился с друзьями Митька, поправляя нервно на носу свои круглые смешные очки. – Чем красивее домик, тем в нем страшнее оказывается по ходу фильма.

      – Монстр в детской комнате – это вообще классика жанра, – нервно усмехнулась Полина, при этом неотрывно глядя на шкаф-купе.

      Ксюша со Стасом переглянулись и чуть кивнули друг другу в знак поддержки.

      Вся их команда новых охотников за привидениями стояла сейчас в этой сказочной детской. За последние пару месяцев у них было много работы. И за это время даже страх перед призраками как-то поистерся, стал привычным, менее ощутимым. Только не здесь. В этом деле. Нежелательная острота ощущений вернулась вновь. А вместе со страхом вернулось и яростное, дикое, первобытное желание уничтожать источник страха. Каждый из них ненавидел в себе этот инстинкт, но в то же время именно эта слепая агрессия служила спасением от жуткой чуждости призраков, которая порождала не просто страх, а такой же первобытный ужас.

      – Начнем? – нехотя предложила Ксюша, которая уже просто не могла больше ждать. Ведь как раз ожидание встречи с чем-то ужасным еще более невыносимо, чем сама встреча.

      – Я уже все приготовил, – деловито сообщил Митька. Как и всегда в такие моменты их работы, самый младший член их команды развивал бурную деятельность. Он мельтешил, нервно распределяя вокруг шкафа железную цепь – нехитрый инструмент их работы, основную защиту от нападения призрака. Стас в это время как-то, наоборот, замедленно, почти через силу, вытаскивал из Митькиного потертого рюкзака целлофановый пакет с какой-то смесью.

      – Я открою дверь, – решительно известила друзей Полина.

      Она всегда казалась собранной, деловитой, спокойной. Хотя все они уже давно знали, что на самом деле это не так. Полина всегда сильно нервничала в такие страшные моменты. Но ее гордость не позволяла девушке показывать свои эмоции. Ксюша с легкой завистью посмотрела на подругу. Уж ей-то никогда не удавалось сдерживать эмоции. В чем-то она больше походила на Митьку. Страх заставлял ее идти вперед, а иногда даже бежать сломя голову. Вот и сейчас она шагнула вперед, параллельно с Полиной, быстрым движением взялась за ручку двери шкафа и, чтобы не передумать, тут же рванула ее в сторону.

      Полина успела открыть и вторую дверь. Теперь они увидели шкаф изнутри. Он был как большая кладовка. Темный, пустой провал. Хозяева коттеджа еще до прихода охотников за призраками вытащили отсюда все детские вещи. И вот теперь шкаф зиял пустыми полками, пустым пространством, где обычно на кронштейнах висели детские яркие платья и юбочки.

      Но шкаф не был пуст. Как только двери разъехались, из пустоты пахнуло холодом. Каким-то особенным, сухим, мерзким. Это было чисто психологическое ощущение холода, какое многие испытывают в старых заброшенных храмах или склепах. Холодный воздух был разряжен. Вдохнув его, Ксюша тут же почувствовала головокружение и слабость, но уже нарастающий страх перед тем, что случится дальше, заставил девушку мгновенно отогнать эти болезненные ощущения.

      А там, в левом отделении, где как раз и должны были висеть вещи, начало появляться нечто. Плотный белесый сгусток тумана, он будто мерцал, наливаясь оттенками серого. Фигура, чем-то похожая на человеческую, обретала все более четкие очертания. Вот нечто белое, чуть перетянутое посредине, будто платье, собранное на талии. Какие-то тонкие отростки сбоку, будто руки. Наконец, голова… странно склоненная набок. Фигура горбилась, как если бы человек забился в угол, сидя на полу шкафа.

      Чем более различимыми становились черты призрака, тем сильнее нарастало психологическое давление. По комнате разлилось ощущение тоски, страха, боли и… какой-то еще эмоции. Будто ребенок провинился, хочет вымолить прощения, но не находит слов. Только тут это желание прощения и страх перед содеянным, чувство вины умножились десятикратно и давили так, что хотелось кричать. Весь этот клубок эмоций так же пульсировал, как и очертания фигуры в шкафу.

      – Митька, давай! – скомандовал Стас, видя, как его друг застыл перед шкафом, захваченный в эмоциональную ловушку.

      Молодой человек вздрогнул, будто проснулся от слов своего напарника. Он что-то достал из полиэтиленового цветастого пакета и собрался бросить эту вещь внутрь шкафа.

      И тут же фигура будто подскочила, выпрямилась полностью, чуть изогнулась. Ее пульсация усилилась, а по комнате пронеслась невидимая волна. Будто немой