Заложник долга и чести. Владимир Сухинин

трещал костер, было тепло, даже жарко. Он был полностью раздет и укрыт мокрыми тряпками. Раны перестали сильно саднить, боль в носу почти не чувствовалась. Только спина горела огнем.

      – Ты как себя чувствуешь?

      Над ним склонилась девочка. Он видел ее разгоряченное лицо. Обычное человеческое лицо, не красавица и не уродка.

      – Спасибо… уже лучше. – Он действительно чувствовал себя лучше, чем утром. То, что сейчас вечер, он знал по своим внутренним часам. Значит, он проспал целый день. – Мне надо учиться, – проговорил он и попытался приподняться.

      Девочка ему помогла и подложила под спину свернутые шкуры.

      – Вот и хорошо, – сказала она. – Сейчас я тебя покормлю. Сначала выпьешь гайрат. Он очень полезен, хотя и не всем нравится. Зато дает силу и очень питательный. – Она отошла и быстро вернулась с глиняной чашкой. – Пей, – почти приказным тоном сказала она и приставила чашу к его губам. – Шаман приходил, сказал, что ты не выживешь, больно слабый. Пей! Иначе к нему попадешь, на барабан.

      И мальчик, давясь, пил. Пил маленькими глотками, вкус напитка был Радзи-илу противен, но хорошо утолял жажду и голод. Когда чаша опустела, он вытер рот и попросил:

      – Учите меня, пожалуйста.

      Девочка уселась рядом с ним и скрестила ноги. Он почувствовал исходящий от нее запах навоза и лорха. Но не на это обратил внимание, а на то, что смог различить запахи.

      – Ну слушай. Мы все рабы и, значит, существа низшие. Должны это знать и всегда помнить. Наш хозяин гаржик Ардыгей, богатый орк. Быть рабом у богатого и знатного орка лучше, чем у бедного. Поверь, я знаю, о чем говорю. Мы всегда сыты и в тепле. У других рабов дела обстоят куда как хуже. – Девочка рассуждала совсем по-взрослому. Было ей на вид лет двенадцать-тринадцать. – И голодают рабы, и бьют их нещадно. Нас только заставляют работать. Бьют редко.

      «Но сильно», – подумал пленник, но промолчал.

      – Хозяину должно оказывать самый большой почет. Делать быстро все, что он пожелает. Оркам в глаза смотреть нельзя, это для них вызов. Нужно уступать им всегда дорогу. Нельзя иметь оружие, ножи. Нельзя нападать на орка или оказывать ему сопротивление. Нельзя жаловаться. Нельзя сидеть в его присутствии, если он не разрешит. Нельзя первым с ним заговорить. Нельзя…

      Перечисление, чего нельзя, длилось долго. Под размерный убаюкивающий голос «учительницы» он заснул.

      Утром девочка исчезла. Женщина накормила его густым и жирным бульоном и дала запить гайратом.

      – Как себя чувствуешь? – спросила она, осматривая его раны.

      – Спасибо, уже лучше. А где можно сходить на двор? – Радзи-илу казалось, что его мочевой пузырь готов лопнуть.

      – Мы ходим на речку, но тебе ходить еще рано. – Она поднялась и вернулась с деревянной бадьей. – Вот, можешь облегчиться. Я потом вынесу.

      Преодолевая стеснение и скованность, мальчик поднялся. Женщина поощрительно смотрела на него.

      – Давай дуй, малыш.

      – Вы не могли бы отвернуться? Мне неудобно при вас.

      – Запомни еще одно правило,