Ловушка для тигра. Кирилл Казанцев

тый, точно. Первые три закончились знакомством с очередными записями в служебной карточке – обычный и два строгих выговора подряд. Чем закончится сегодняшний визит в кадры? Третий строгач, и логическое продолжение – неполное служебное соответствие? Или будем и дальше мотать друг другу нервы – ограничимся обычным выговором? Причины командование придумает самостоятельно, в штабе целая орава креативщиков впахивает, такие формулировки выдает – куда там заголовкам в желтой прессе! Так что рассиживаться нечего, все закончится очень быстро, как и неделю, и две назад. Почитаем, откомментируем, и на выход, подальше из душного, пыльного помещения. Максим сделал вид, что зевает, покосился на кадровика-майора. А тот копался в извлеченных из папки бумагах, рассматривал каждую так внимательно, словно видел ее впервые в жизни. «Давай, не тяни», – Максим едва не выпалил это вслух, и майор оторвался от созерцания служебной карточки.

      – Ну, и что мне с тобой делать, Логинов? Тут у тебя целый букет нарушений, икебана какая-то, извиняюсь за выражение. Ни у кого больше такого нет. Ведь говорили, просили как человека… – Максим речь кадровика знал наизусть, поэтому бесцеремонно оборвал старшего по званию. Чего бояться – за «пререкание» и «неподчинение старшему» выговор уже есть, можно сократить светскую беседу, свести ее к короткому диалогу.

      – Рапорт писать не буду, – заявил Максим, посмотрел на приоткрытую дверцу набитого папками сейфа, уже заранее зная, что услышит в ответ. Пусть помучаются, сволочи, не дождутся. Давайте, лепите третий строгач, предупреждение о неполном служебном соответствии, и будет вам как зимой. Одно решение гарнизонного суда об отмене всех дисциплинарных взысканий уже есть, будет и второе, и третье… Сколько понадобится, столько и будет. «Сам не уйду», – в очередной раз мысленно повторил Максим, снова посмотрел за окно. Серый бетонный забор с «Егозой» поверху и толстый ствол тополя – вот и весь пейзаж, знакомый и отвратительный до тошноты. Как и те слова, которые он услышит сейчас от вынужденного «оптимизировать» личный состав кадровика. И даже не сразу понял, о чем тот говорит, пропустил первые слова мимо ушей, самоуверенно решив, что и так знает ответ.

      – Да не пиши, не пиши, черт с тобой, – не поднимая глаз от вороха документов, как-то очень спокойно, даже лениво, ответил майор. Максим уставился на кадровика, ухмыльнулся, пользуясь тем, что взгляд начальства устремлен вниз и в сторону. Это что-то новенькое – ни криков, ни угроз – так мирно их общение еще не протекало ни разу. Даже не отчитал за форму одежды «номер восемь», впрочем, за это выговор тоже уже был. «Интересненько», – Максим уже не торопил события, ему не терпелось узнать, какая подлянка ждет его на этот раз.

      – Не пиши, – повторил майор, посмотрел, наконец, на посетителя и почему-то вздохнул. Сгреб со стола все бумаги, аккуратно сложил перед собой. Потом взял карандашный огрызок, покрутил в пальцах, отложил, полез зачем-то в ящик стола. Майор явно не решался начать следующую часть разговора, а Максим помогать кадровику не собирался, терпеливо ждал развития событий.

      – Сколько тебе осталось? – ответ на этот вопрос майору был отлично известен, но Максим, подчиняясь правилам игры, все же сказал:

      – Полтора года. – И снова умолк, подпирая стенку.

      – Вот и служи, – неожиданно быстро подхватил диалог майор, – спецов и так почти не осталось, увольняться никто тебя не заставляет. Служи, – еще раз сказал он и захлопнул ящик стола.

      Максим даже растерялся – он не знал, как реагировать на то, что только что услышал своими ушами. А кадровик снова углубился в чтение давно наизусть выученных бумаг и одновременно продолжал говорить ровным и нудным голосом:

      – Звание очередное в срок получишь, а там, сам знаешь, жизнь с чистого листа начнется. Все взыскания аннулируются, чист будешь, аки слеза младенца. Квартиру получишь, ну и все, как положено. Да сядь ты уже, не стой над душой.

      Присесть, и правда, не мешало – настолько невероятным было то, что выдал сейчас кадровик. Максим отклеился от стены, шагнул к стулу и уселся на него не как обычно – верхом, а нормально, «по-человечески», как сказала бы Ленка. «Не поверит», – подумал Максим, представляя реакцию жены на то, что говорил сейчас майор. А тот монотонно продолжал:

      – Ну, бывает, погорячились, сам понимать должен. Я что – сам, что ли, по своей инициативе, оргштатные провожу? Да у меня за каждого из вас чуть не до драки с командиром доходило, веришь? – неожиданно горячо и искренне поделился с Максимом кадровик и посмотрел пристально мелкими бесцветными глазками из-под белесых редких бровей.

      «Не верю», – Максим еле сдержался, чтобы не произнести это вслух, лишь кивнул головой неопределенно и все пытался понять – где поганка зарыта? Так не бывает – летом не идет снег, люди не летают как птицы, а вот так взять и резко сдать назад командование могло заставить что-то очень важное. Даже не так – непонятное и неожиданное, даже пугающее своей внезапностью. Осталось только выяснить, что именно и почему именно капитану Логинову отведена не последняя роль в этом спектакле. Майор кивнул, сложил все бумаги в папку, аккуратно завязал узелок из растрепанных тесемок. Повернулся к сейфу, копался там с минуту, повернулся. И, как фокусник,