Закон негодяев. Чингиз Абдуллаев

ти. При необходимости они умеют договариваться, они умеют действовать сообща. Помните об этом все читающие эту книгу, и оставайтесь людьми, уважая человека за его трудолюбие, ум, порядочность; народ – за его историю, культуру, традиции; а себя – за умение уважать других, не опускаясь до уровня примитивного национализма. В конце концов, это так сложно – быть Человеком.

Чингиз Абдуллаев

      Чтобы разбудить совесть негодяя, нужно иногда дать ему пощечину.

Аристотель

      Глава 1

      В горах иногда кажется, что время может останавливаться. За прошедшие тысячи лет не произошло видимых изменений. На склонах холмов по-прежнему ходят стада баранов и коз, пытаясь найти среди этих громадных валунов сочную зеленую траву. По-прежнему так же неистово светит солнце, словно собирающееся спалить эти горы и его обитателей в дневные часы. И так же неприятно завывает ветер в ночи, словно предупреждая людей о возможном появлении волков. И все такие же черноусые пастухи в огромных бараньих тулупах в сопровождении громадных собак охраняют свои стада, зачастую обходясь лишь собственными руками и неизменным большим ножом, висящим по традиции на левом бедре. У некоторых пастухов встречаются старые винтовки, чудом сохранившиеся то ли с начала этого века, то ли с конца прошлого. И это, пожалуй, единственное достижение цивилизации, все-таки добравшееся до этих гор. Пастухи, или чабаны, как их называют в этих горах, по-прежнему обходятся своими запасами, той неприхотливой пищей, которую им посылает бог в этих горах. И они вполне счастливы и довольны своей размеренной жизнью, своим так по-мудрому устроенным бытом.

      В этот день старый Курбан поднялся чуть позже обычного. Солнце, уже полностью появившееся из-за гор, освещало всю небольшую горную долину, где они нашли вчера долгожданный корм для своих баранов. В стаде, доверенном Курбану его односельчанами, насчитывалось более тысячи голов баранов и почти две сотни ягнят. Хвала Аллаху, им удалось обойти враждующие стороны внизу и увести свое стадо от начинавшегося обстрела. Курбан знал, как сильно могут повлиять на самочувствие его подопечных эти артобстрелы, так нервирующие баранов. Когда три года назад они попали под обстрел и потеряли всего пять баранов, ему казалось, что худшее позади. Но лишь осенью он понял, как ошибался. Вместо ожидаемого приплода в триста ягнят они не получили даже половины. Курбан съел за свою долгую жизнь несколько тысяч баранов, примерно половину из них он зарезал собственными руками. И никогда не думал, что у этих спокойных, доверчивых животных могут быть нервы. Где они располагались, он не знал – может, в сердце, а может, в голове. Хотя из внутренностей баранов они готовили отличное блюдо, называемое джиз-биз, а голову барана умудрялись отваривать вместе с языком и глазами, подавая как деликатес. И нигде не было никаких нервов. Так казалось ему до того артобстрела. После него он думал уже иначе, понимая, что эти проклятые нервы все-таки где-то существуют. И хотя верить в душу барана было кощунством и богохульством, он иногда ловил себя на мысли, что разговаривает со своими подопечными, как с малыми детьми.

      По городским понятиям он был очень старый человек, ему шел уже восьмой десяток. По понятиям гор это был зрелый возраст мужчины. Его сосед Пири только женился в семьдесят два, а через девять месяцев у его сорокалетней жены уже пищал на руках младенец, сын Пири. В горах все относительно.

      Стариками здесь называли людей, перешагнувших столетний рубеж. А в семьдесят лет здесь еще можно было стать отцом и сохранить почти все зубы во рту. Может, помогала горная вода, так обжигающая зубы, когда он полоскал рот по утрам. Здесь никогда не слышали про зубные щетки и новые пасты, сохраняющие зубы от всевозможных болезней. Однако многие жители окрестных сел могли похвастаться крепкими зубами почти до самой смерти.

      Курбану обычно помогал его внук, три года подряд выходивший с дедом в горы. Но в этот год внука пришлось отослать в дальнее горное селение. Из райцентра стали приезжать люди, требовавшие, чтобы внук Курбана явился в военкомат. А это очень не понравилось старику. Защищать родину было святым делом каждого мужчины в семье Курбана. Его брата убили в Белоруссии, сам он участвовал в войне против Японии и даже сумел побывать в Порт-Артуре. Но его внук уже был в армии, уже отслужил положенные два года еще тогда, когда была единая армия и большая страна. Теперь внука хотели забрать в местную армию уже небольшой страны. Если вспомнить, что сын местного военкома, которому шел двадцать пятый, до сих пор не был в армии, если вспомнить, что дети местного главы районной администрации давно уехали из республики и, по слухам, жили где-то в Турции, если вспомнить, что сын прокурора открыл магазин и разъезжал по райцентру на немного побитой, но все-таки иностранной машине, старый Курбан был по-своему прав. Он не хотел посылать внука вместо этих бездельников второй раз в армию. И на семейном совете было принято решение отправить парня в Казахстан к родственникам. Теперь Курбану помогал совсем молодой соседский сын Али, которому шел лишь пятнадцатый год. Но в горах время – понятие субъективное, и по горским законам он был уже мужчиной, способным помогать Курбану в его трудном деле.

      Али уже кричал на отставших баранов, пытаясь собрать их в