Коррида на раздевание. Дарья Донцова

тил глаза.

      – Боже, пошли мне терпения. Опять «Сергеевич»! Увы, я работаю с теми, кто есть. Приведите сюда автора незабываемой фразы про килограммы и холодильник.

      Юноша стал пятиться и наступил на серую кошку, которая мирно спала на ковре. Киса испугалась, издала утробный звук, вцепилась когтями в брюки неловкого парня и повисла на них.

      Вадим замер.

      – Эразм Попандополович, подергайте ногой, Брита свалится, – посоветовал хозяин.

      – Кто брит? – прошептал бедолага. – Ну, да, я брился с утра.

      Афанасий криво усмехнулся.

      – Эразм Попандополович, Бритой зовут кису. Лично я уже не надеюсь, что вы запомните мое отчество, перестанете величать меня «Сергеевичем» и будете обращаться ко мне так, как я неоднократно просил, просто по имени. Но я не стану шипеть, царапаться, кусаться, просто откажусь от ваших услуг. А Брита использует другие методы! Я не всегда одобряю поведение кошки, но в данном случае она, напав на человека, права. Вы на нее наступили, испугали.

      – Совершенно случайно, – начал оправдываться парень.

      – Хорошо, что не было злого умысла, – протянул хозяин, – но, Эразм Попандополович, если без желания убить Эразма Попандополовича, на вас свалится с десятого этажа чугунная гиря, что случится с Эразмом Попандополовичем после того, как она Эразму Попандополовичу на темечко ухнется?

      Вадим потер макушку.

      – Ну… ничего хорошего.

      – Когда Эразма Попандополовича повезут на кладбище, будет ли для него иметь значение, что у гири не было злого умысла? – не утихал Афанасий.

      – Он умер, – вздохнул парень, – ему все равно.

      – Вот и Брите фиолетово, что у вас не было желания ее ранить, – хмыкнул Афанасий.

      – Ранить? – испуганно повторил парень. – Где?

      – Не видите кровь? – прищурился хозяин кошки.

      – Нет, – жалобно признался Вадим.

      – Хорошо. Просто отлично.

      – Почему? – окончательно растерялся молодой человек.

      – Потому что ее там нет, – объяснил Афанасий. – Ступайте, Эразм Попандополович. Да не забудьте, куда идете. Помните задание? Я велел вам принести паштет из птицы киви.

      Юноша улетел, как комок пыли, сдутый сквозняком.

      – Афанасий, его зовут Вадим, – прочирикала девушка в розово-голубом платье с широкой юбкой.

      – Знаю, – кивнул тот.

      – Почему тогда ты обращаешься к нему Эразм Попандополович?

      – А потому, что он меня упорно называет Афанасием Сергеевичем, – развеселился ее собеседник. – Он заковыристо выражается, а я ему в ответ с подвывертом.

      Я молча слушала беседу. Афанасий Константинович Рыбаков появился в офисе Макса неделю назад, приехал один, не был скандальным, эпатажным, вежливо попросил:

      – Можете проверить кое-каких людей?

      – Конечно, – ответил Макс. – Речь идет о ваших сотрудниках? Подозреваете, что они предоставили поддельные характеристики? Замешаны в чем-то неблаговидном?

      – Нет, – поморщился Рыбаков, – надо дотошно изучить мать, отца, брата, сестру.

      – Вы решили жениться, – улыбнулся Макс, – нет проблем.

      – Играть свадьбу? – поморщился Афанасий. – Да никогда. Не желаю изгадить свою жизнь. Необходима проверка моих родных.

      Макс слышал от клиентов много всякого, он давно ничему не удивляется, но слова Рыбакова моего мужа поразили.

      – Проверка данных близких родственников? Вы же их хорошо знаете.

      Афанасий провел ладонью по волосам.

      – Нет, я с ними не так давно познакомился.

      – С родной матерью? – не выдержала я.

      – Звучит странно, а по сути обычно, – вздохнул Афанасий и рассказал свою биографию.

      Рыбаков родился двадцать девятого февраля. Но это все, что ему известно. Далее сплошные вопросы. Кто мать Афанасия? Отец? Есть ли у него братья, сестры? По какой причине совершенно здорового мальчика без всяких физических уродств и недугов подкинули на порог дома малютки? Ответов на эти вопросы нет. Ребенка заботливо завернули в несколько теплых одеял, хорошо одели, снабдили соской. Тот, кто избавился от крошки, не хотел причинить младенцу вреда. Когда директор приюта развернула кулек, она обнаружила записку, напечатанную на машинке: «Мальчик. Афанасий. 3,520. 29 февраля». Конечно, директор сообщила в милицию, но найти роженицу было невозможно. Все бирки с вещей малыша срезали, пеленку, одеяло, шапочку купили в «Детском мире», но в советские годы там не было богатого выбора. Все новорожденные московские мальчики были завернуты в голубые клетчатые одеяла из байки, девочки в розовые. Мать-кукушку не нашли.

      Афанасий рос послушным, вполне симпатичным внешне. Оставалось лишь удивляться, почему никто из приемных родителей не забрал ребенка, когда тот еще не умел разговаривать. В дома малютки редко попадают совершенно здоровые дети. Как правило, от наследников отказываются женщины легкого поведения, алкоголички,