Рассказы о родной природе. Эдуард Шим

 – расхныкалась!

      Тряхнула берёзка ветками, окатила меня водой, как из лейки.

      Охнул я от обиды. Стукнул ещё разок.

      Ещё раз меня окатило.

      Чуть я не заплакал.

      Иду, злюсь, и до того мне противными кажутся и серое скучное небо, и хлябкая дорога, и мокрые деревья, что хоть не гляди. Скорей бы до дому добежать, что ли!

      И тут я вспомнил, как из этого же самого места мне однажды уходить не хотелось. На охоте это было. В первый раз меня тогда со взрослыми взяли. И первый выстрел мой был вот здесь, около опушки.

      Вспомнил я, как все мы – охотники – шли цепью и ждали, когда спереди или сбоку крикнут: «Береги!»

      Это особенное слово такое, охотничье. Означает оно, что показался зверь, бежит на стрелков.

      Как услышишь это слово, так уж и точно – береги. Береги всякий шорох, всякое движенье вокруг. Лови их, не пропускай. Уши напряги, глаза напряги, даже носом чуй!

      Вот что по-охотничьи значит «береги».

      Хорошее слово. Сторожкое.

      До того забылся я, что вдруг слышу это слово наяву. Близко так раздалось:

      – Береги!

      Может, это я сам сказал, а может, – почудилось.

      Но «береги!» есть «береги!».

      Навострились у меня уши, глаза сразу стали приглядистее.

      Вижу – при дороге стоит старая ель. Нижние лапы у неё шатром висят. Сухой пригорушек под этим шатром, и даже кажется, что струится там тёплый воздух.

      Вот тебе и дом – от непогоды схорониться.

      Залез я под плотные лапы, сел, сумку положил. И сразу не стало для меня дождя и серого неба. Тепло, сухо.

      И тогда я сам уже во второй раз говорю:

      – Береги!

      Пригляделся к деревьям. Вижу – не плачут они, а умываются. Ветки от дождя – блестящие, распаренные, словно из бани. И каждая ветка подчёркнута светлой цепочкой капелек. Будто вспотела.

      А на земле, под деревьями, движутся прошлогодние бурые листья. Они движутся едва заметно, бесшумно, но упорно, как заведённые. С пригорков сползают в низинки, в ямы, и там оседают и прижимаются к земле.

      А на пригорках распрямляются стебельки первой травы. Распрямляются и скидывают с себя цепкие старые листья…

      Тайная работа идёт в лесу. Моется он, чистится, готовится надеть весенний наряд.

      Рассмотрел я это и в третий раз говорю:

      – Береги!

      Качнулась впереди ветка. Желудёвого цвета пятнышко мелькнуло.

      Белка!

      Вылетела на еловый сук – батюшки! – такая-то растрёпанная, мокрохвостая, сердитая… И будто в скакалочку заиграла: подпрыгивает на суку, старается, хвостом трясёт, а сама – ни с места.

      Что за фокусы, растрёпа? Отряхиваешься, что ли?

      Ухнула вниз и пропала в хвое.

      Поглядел я на землю.

      Бегучий крохотный ручеёк звенит у пригорка. Вдруг на берегу ручейка земля вспучилась, разверзлась. Вылезли на белый свет две ладошки и розовый пятачок. Вот тебе на! – крот явился.

      Захлюпал по воде, перебрался на другой берег и опять в землю нырнул Дрыгнул хвостиком – только его и видели.

      Тоже фокусник. Где нырять полагается, он пешком топает. А где все пешком ходят, там ныряет.

      Видать, – не захотел под ручейком подземный ход прокладывать. Наверно, земля там сырая, липкая. Завязнешь ещё.

      На голову мне хвоя посыпалась. Раздвинул я ветви, глянул.

      Качаются наверху лапы в красных штанишках. Это дятловы! Уцепился дятел за шишку и повис на носу. Так и висит. Подрыгивает.

      Это он шишку так отрывает.

      Шишка оборвалась, захлопали крылья – фррр! – умчался носатый. А передо мной – новое зрелище.

      На кустик можжевельника, на колкие веточки опустилась весёлая стайка…

      Не стану-ка я вам дальше рассказывать, что́ повидал в лесу тем дождливым и скучным днем. Интереснее вам самим поглядеть.

      Ну, а как это сделать, вы уже знаете. Запомнили?

      «Береги!»

      Жаворонок

      Взлетел с проталинки жаворонок, запел, зазвенел серебряным бубенчиком.

      Чем выше поднимается, тем ясней слышна его песенка.

      Над полем поднялся – на всё поле слышна.

      Выше леса поднялся – на все окрестные леса слышна.

      Ещё выше поднялся – пропал в голубом небе, совсем не видать его.

      А серебряный бубенчик всей земле слышен.

      Речкино имя

      У нас работали топографы, уточняли карту района. Подробно вымеряли они дороги, ручьи, озёра, а потом выспрашивали, что и как называется. Это чтобы проставить на карте верные названия.

      Однажды зашёл разговор про маленькую речку,