Птица и меч. Эми Хармон

поведным местом, и за минувшие годы мы с дочерью провели здесь немало прекрасных минут. Но ей запрещалось подниматься сюда без меня.

      – Я делаю кукол, – ответила она глубоким звучным голосом, который составлял комический контраст с обликом хозяйки.

      Между изогнутых губ показался розовый язычок – свидетельство крайнего сосредоточения. Ларк перетягивала шнурком набитую чем-то тряпку: по-видимому, той предстояло превратиться в голову, хоть и не слишком симметричную. Рядом лежали заготовки для рук и ног и три почти готовые куклы.

      – Ларк, я же говорила тебе не ходить сюда одной, – нахмурилась я. – Для маленькой девочки здесь небезопасно. И тебе нельзя использовать слова в мое отсутствие.

      – Но тебя не было так долго! – возразила дочь, поднимая на меня полные скорби глаза.

      – Не смотри на меня так. Это не оправдание непослушанию.

      Она опустила голову, плечи поникли.

      – Прости, мамочка.

      – Обещай, что запомнишь и будешь слушаться.

      – Обещаю, что запомню… и буду слушаться.

      Я выждала мгновение, позволяя клятве пропитать воздух и связать нас обеих невидимой нитью.

      – Что ж… Расскажи мне о своих куклах.

      – О! Эта любит танцевать. – И Ларк указала на комковатую фигурку слева от себя. – Эта любит высоту…

      – Совсем как одна моя знакомая девочка, – перебила я с легкой усмешкой.

      – Да. Прямо как я. А эта любит прыгать!

      – А эта? – Я указала на марионетку, которая только что обрела голову и конечности.

      – А это принц.

      – Принц?

      – Ага. Принц кукол. Он умеет летать.

      – Без крыльев?

      – Чтобы летать, не нужны крылья, – рассмеялась Ларк, повторяя услышанную от меня же премудрость.

      – А что нужно? – спросила я, проверяя дочь.

      Огромные серые глаза вспыхнули.

      – Слова.

      – Покажи мне, – прошептала я.

      Она подняла ближайшую куклу и прижалась губами к ее груди – в том месте, где у человека было бы сердце.

      – Танцуй, – выдохнула Ларк со всей возможной верой. Затем поставила фигурку на пол, и мы обе замерли в ожидании.

      Не прошло и пары секунд, как маленький лоскутный человечек начал извиваться и, уморительно вскидывая руки и ноги, засеменил по комнате. Я тихо рассмеялась. Ларк взяла вторую куклу.

      – Скачи, – велела она, впечатав слово в тряпичную грудь.

      Марионетка тут же ожила, выскользнула у нее из рук и бесшумными прыжками понеслась догонять собрата-танцора. Затем Ларк подарила по слову оставшимся куклам. Мы с восторгом наблюдали, как третья фигурка принялась карабкаться по занавеске, а Принц взмыл в воздух, раскинув мешковатые руки наподобие крыльев. Он то взлетал ввысь, то снова нырял к полу, будто счастливая птица.

      Ларк рассмеялась, захлопала в ладоши и пустилась в пляс вместе со своими новыми друзьями. Я с удовольствием присоединилась к их танцу. Игра так нас увлекла, что я едва успела расслышать шаги в коридоре, прежде чем стало слишком поздно. Как же я глупа! Обычно я бывала куда осмотрительнее.

      – Ларк, забери слова! – крикнула я, спеша запереть дверь.

      Дочь схватила куклу-танцора и забрала оживившее ее слово способом, которому я ее научила, – произнеся недавний приказ задом наперед.

      – Йуцнат!

      Марионетка безвольно обмякла. Ларк поймала фигурку, которая продолжала скакать у ее ног, и точно так же вернула подаренное ей слово, прошептав:

      – Ичакс!

      В дверь уже колотили. С той стороны донесся напряженный голос моего слуги Буджуни:

      – Леди Мешара! Король здесь. Лорд Корвин хочет видеть вас сейчас же.

      Я поймала куклу-скалолаза, которая карабкалась по каменной стене рядом с массивной дверью, перебросила ее Ларк, и вскоре та затихла в руках дочери, как и остальные.

      – Где летун? – прошипела я, лихорадочно оглядывая высокие балки и темные своды комнаты.

      На краю зрения что-то мелькнуло, и я, резко обернувшись, наконец его приметила. Пока мы ловили других кукол, Принц выскользнул в открытое окно и теперь трепетал в воздухе, словно подхваченный ветром платок. Вот только ветра не было.

      – Леди Мешара! – Буджуни был в не меньшей панике, чем мы, правда, по другой причине.

      – Идем, Ларк. Все будет в порядке. Он высоко, никто его не заметит. Держись позади меня, поняла?

      Дочь кивнула. Я видела, что мои слова ее напугали. Что ж, причина для страха действительно была. Никого в этом доме не радовал визит короля. Я отперла дверь и сухо поприветствовала Буджуни. Он развернулся и поспешил прочь, зная, что я последую за ним.

      Во дворе уже ждали два десятка всадников, перед которыми мой муж льстиво гнул спину. Когда я спустилась с крыльца – Ларк семенила позади, цепляясь за мои юбки, – он как раз целовал мысок королевского сапога. Чересчур