Пасха. Дорогой добра. Мария Евсеева

а потом ещё и заторопила на прогулку: родителям, видите ли, надо выспаться.

      Нет, ну какая прогулка с бабушкой? «Туда не ходи – ботинки испачкаешь!», «Далеко не убегай – потеряешься!», «Не шуми!», «В лужи не наступай!»… И обязательно: «В магазин бы надо». А уж та-а-ам: «Конфеты – вредно», «Печенье я и сама испеку», «Арбуз? Весной? Он же не настоящий!»

      В общем, субботнее утро получилось невесёлым. Да таким, что Лизу вредная Капризуля одолела, а Дениску – противная Кривляка. Что бабушка ни скажет, что бабушка ни предложит, внучата только капризничают в ответ да кривляются.

      – Сейчас на трамвае поедем.

      – Не хочу на трамвае!

      – На трамвае плохо: всё трясётся!

      – Тогда пешком, – вздыхает бабушка, – три остановки.

      – Далеко-о-о, – ноет Лиза.

      – До-о-олго, – топает ногой Дениска.

      – Ну, ладно, – снова вздыхает старушка. – Купим у метро. Наверняка же продаёт кто-нибудь…

      – Что продаёт? – в один голос спрашивают внуки. Любопытство сильнее любых Капризуль и Кривляк.

      – Вербочки.

      – А что это?

      – Веточки такие. Красивые, нарядные.

      – С цветочками?

      – Ну… почти, – тихонько смеётся бабушка.

      – Там цветочки! Там цветочки! – пританцовывает Лиза, указывая в сторону пышных букетов под яркой вывеской. И Дениска уже к цели рвануть готов.

      Тянут внуки старушку за руки, а та сопротивляется:

      – Нет, не такие.

      – А какие тогда? – удивляются и заглядывают с нетерпением бабушке в лицо.

      А та улыбается:

      – А во-о-он те!

      На углу, у входа в метро, стоит, чуть ссутулившись, худенькая женщина в сером пальтишке. Переминается робко с ноги на ногу, вязаный беретик на голове то и дело поправляет… Да разве она продаёт что-нибудь? Рядом с ней и цветов-то никаких нет. Только ведёрко. Прямо на бетонном ограждении. А в ведёрке…

      – Купите два букетика, – наказывает внукам бабушка и протягивает деньги. – Один дома поставим, а второй – для соседки, бабы Любы.

      – Зачем они нам? – морщится Дениска. – Палочки эти!

      – Да! – поддакивает Лиза. – И бабе Любе зачем? Она же ромашки любит! Я помню, как она за ними в палисаднике ухаживала.

      – И я ромашки люблю. А мама ваша – розы. Но нам сегодня именно эти, как вы говорите, палочки нужны. Да только это не палочки, – загадочно щурится бабушка, – а вроде даже… пальмовые ветви. Завтра праздник светлый – Вербное воскресенье.

      – Как это – «пальмовые ветви»? Что за «воскресенье» такое? – перебивают друг друга внуки.

      – А вы пойдите, купите сначала два букетика, и я вам всё-всё расскажу.

      Схватил Дениска за руку Лизу, потянул за собой нетерпеливо, чуть было деньги не выронил. И вот уже бегут вприпрыжку, на бабушку оглядываются: «Не пошутила ли про пальму?»

      Подбегают к женщине, которая на углу у входа в метро с веточками вербы расположилась, почти слилась с фасадом старинного здания. И косятся недоверчиво – побаиваются? На пучочки, заботливо перевязанные верёвочками, посмотрят – совсем теряются. Какие же им взять? А спросить страшно. Это они с бабушкой бойкие, а с чужими – смирные.

      – Выбирайте, – тихонько подсказывает женщина и по одной все связки вербочек с разных сторон показывает. Губы даже не дрогнут, а глаза – добрые-добрые, улыбаются.

      Выбрал Дениска для себя букетик, Лиза – для бабы Любы. Протягивают деньги, а женщина их аккуратно во внутренний карман прячет и покупателям своим спасибо говорит. Смущаются ребятки, не понимают, за что их благодарят, и бегом назад.

      – Ну вот, – радуется бабушка, – и с вербочками, и с добрым делом за плечами.

      – Каким таким «добрым делом»? – не понимает Дениска.

      А Лиза, видно, догадалась. Смотрит в сторону метро, широко распахнув глаза, и шепчет что-то на ухо брату. А потом к бабушке обращается:

      – Бабушка! Ты лучше про праздник расскажи!

      – И про веточки-пальмы тоже расскажи. Пожалуйста! – теребит старушку за рукав мальчишка.

      – Расскажу. Отчего ж не рассказать? – улыбается бабушка. – У этого праздника многовековая история, и название настоящее совсем другое: Вход Господень в Иерусалим. А Вербное воскресенье – название народное. А дело всё в том, что когда-то давным-давно на западном берегу реки Иордан, в селении Вифания, расположенном недалеко от столицы Израиля Иерусалима, заболел человек по имени Лазарь. Его сёстры Марфа и Мария перепугались и послали за Спасителем. Спаситель пришёл только через четыре дня, к тому времени Лазарь уже умер и был похоронен в пещере. Но Господь сказал: «Лазарь, иди вон!» – и мужчина ожил: встал и пошёл. Это событие потрясло всех! И когда Иисус верхом на осле подъехал к Иерусалиму, множество людей, узнавших о великом чуде, приветствовали его как спасителя и победителя. Они постилали