Призрачное эхо. Уильям Риттер

в майке дымил сигарой у открытого окна и сплевывал на тротуар двумя этажами ниже. Джекаби прошел мимо своей привычной стремительной походкой, когда до наших ушей донесся крик:

      – Хватайте его! Руки держи! Стой смирно, ты, ублюдок…

      Мой работодатель застыл на полушаге и медленно повернул голову. Голоса доносились из узкого переулка между зданиями.

      – Ага. Вот тебе, урод!

      Однажды мне довелось повидать чудовищного дракона, сощурившего свои золотистые глаза при виде добычи. Взгляд Джекаби, развернувшегося в сторону переулка, был еще менее дружелюбным.

      Это, без сомнения, был один из тех кварталов, которые погружены в полутьму даже в самый солнечный день. Я невольно прикусила губу. Мы шли по таким улицам, по которым моя мать не осмелилась бы даже проскакать галопом на лошади. Вполне естественно, что Джекаби захотел взглянуть поближе, что же там творится.

      – Сэр?

      Он не удостоил меня вниманием. Плотное покрывало теней, укутавших переулок, манило его, и я вдруг обнаружила, что стою посреди улицы в гордом одиночестве.

      – Сэр?

      Глубоко вздохнув и собрав всю свою волю в кулак, я шагнула во тьму вслед за ним.

      – Врежь ему еще разок! Эй! Я сказал, стоять смирно, урод!

      Джекаби остановился недалеко от меня. Опустив руки в карманы своего пальто, он извлек оттуда три красных камешка и зашагал дальше.

      – Есть одна история, – начал он громко, не обращаясь ни к кому конкретно, – развернувшаяся в самом сердце чилийских гор.

      Трое мужчин склонились над скорчившимся во тьме силуэтом.

      – А ты еще кто такой? – спросил самый крупный, распрямляясь.

      Он оказался на дюйм или два ниже детектива, но фунтов на сто тяжелее. Рукава его рубашки были подвернуты, обнажая внушительные мышцы. При виде приближающегося Джекаби он демонстративно крутанул головой из стороны в сторону, щелкнув позвонками.

      – В ней рассказывается о чудовище, – продолжил Джекаби, – о сильнейшем создании стихий со шкурой из текучего пламени и костями из твердого камня. Говорят, что этот монстр живет в расплавленной лаве действующего вулкана и жаждет человеческой плоти. А знаете, какую именно плоть он предпочитает?

      Мужчины переглянулись, не зная, как реагировать на незваного рассказчика. Фигура под их ногами жалобно всхлипнула.

      – Молодых женщин, – голос Джекаби был холоден. – Девственниц. Любопытно, не правда ли? Как же так получается, что монстры всегда охотятся на слабых и невинных? Возможно, потому что доброта и любовь – это противоположность чудовищности. И самое чудовищное проявление человеческой природы заключается в том, что мы боимся тех, кто отличается от нас, и презираем их со всей жестокостью.

      Существо, лежавшее на земле, отползло чуть в сторону, прижавшись к кирпичной стене. Мои глаза немного привыкли к темноте, и я разглядела женщину с темно-коричневой кожей и подколотыми шпильками черными кудрями. На ней было короткое розовое