Кому на Руси жить хорошо. Стихотворения и поэмы (сборник). Николай Некрасов

ивши свадьбу,

      Сам-ат, слышь ты, вернулся в усадьбу,

      Захворал и на Троицу в ночь

      Отдал Богу господскую душу,

      Сиротинкой оставивши Грушу…

      Через месяц приехал зятек —

      Перебрал по ревизии души

      И с запашки ссадил на оброк,

      А потом добрался и до Груши.

      Знать, она согрубила ему

      В чем-нибудь, али напросто тесно

      Вместе жить показалось в дому,

      Понимаешь-ста, нам неизвестно.

      Воротил он ее на село —

      Знай-де место свое ты, мужичка!

      Взвыла девка – крутенько пришло:

      Белоручка, вишь ты, белоличка!

      Как на грех, девятнадцатый год

      Мне в ту пору случись… посадили

      На тягло – да на ней и женили…

      Тоись, сколько я нажил хлопот!

      Вид такой, понимаешь, суровый…

      Ни косить, ни ходить за коровой!..

      Грех сказать, чтоб ленива была,

      Да, вишь, дело в руках не спорилось!

      Как дрова или воду несла,

      Как на барщину шла – становилось

      Инда жалко подчас… да куды! —

      Не утешишь ее и обновкой:

      То натерли ей ногу коты,

      То, слышь, ей в сарафане неловко.

      При чужих и туда и сюда,

      А украдкой ревет как шальная…

      Погубили ее господа,

      А была бы бабенка лихая!

      На какой-то патрет всё глядит

      Да читает какую-то книжку…

      Инда страх меня, слышь ты, щемит,

      Что погубит она и сынишку:

      Учит грамоте, моет, стрижет,

      Словно барченка, каждый день чешет,

      Бить не бьет – бить и мне не дает…

      Да недолго пострела потешит!

      Слышь, как щепка худа и бледна,

      Ходит, тоись, совсем через силу,

      В день двух ложек не съест толокна —

      Чай, свалим через месяц в могилу…

      А с чего?… Видит Бог, не томил

      Я ее безустанной работой…

      Одевал и кормил, без пути не бранил,

      Уважал, тоись, вот как, с охотой…

      А, слышь, бить – так почти не бивал,

      Разве только под пьяную руку…»

      – «Ну, довольно, ямщик! Разогнал

      Ты мою неотвязную скуку!..»

1845

      Перед дождем

      Заунывный ветер гонит

      Стаю туч на край небес,

      Ель надломленная стонет,

      Глухо шепчет темный лес.

      На ручей, рябой и пестрый,

      За листком летит листок,

      И струей сухой и острой

      Набегает холодок.

      Полумрак на всё ложится;

      Налетев со всех сторон,

      С криком в воздухе кружится

      Стая галок и ворон.

      Над проезжей таратайкой

      Спущен верх, перед закрыт;

      И «пошел!» – привстав с нагайкой,

      Ямщику жандарм кричит…

‹1846›

      Родина

      И вот они опять, знакомые места,

      Где жизнь отцов моих, бесплодна и пуста,

      Текла среди пиров, бессмысленного чванства,

      Разврата грязного и мелкого тиранства;

      Где рой подавленных и трепетных рабов

      Завидовал житью последних барских псов,

      Где было суждено мне Божий свет увидеть,

      Где научился я терпеть и ненавидеть,

      Но, ненависть в душе постыдно притая,

      Где иногда бывал помещиком и я;

      Где от души моей, довременно растленной,

      Так рано отлетел покой благословенный,

      И неребяческих желаний и тревог

      Огонь томительный до срока сердце жег…

      Воспоминания дней юности – известных

      Под громким именем роскошных и чудесных, —

      Наполнив грудь мою и злобой и хандрой,

      Во всей своей красе проходят предо мной…

      Вот темный, темный сад… Чей лик в аллее дальной

      Мелькает меж ветвей, болезненно-печальный?

      Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!

      Кто жизнь твою сгубил… о! знаю, знаю я!..

      Навеки отдана угрюмому невежде,

      Не предавалась ты несбыточной надежде —

      Тебя пугала мысль восстать против судьбы,

      Ты жребий свой несла в молчании рабы…

      Но