Колокола судьбы. Богдан Сушинский

объяснил один из гитлеровцев, останавливаясь в нерешительности. – А кто вы?!

      – Вам приказано осмотреть эту местность?! – появился Беркут на гряде с биноклем в руке.

      – Да, господин офицер! Старший наряда унтер-офицер Крамке.

      – Передайте лейтенанту, что мои люди уже осмотрели эту каменистую пустыню! И даже пытались подстрелить двух зайцев! Но это им не удалось! Была еще девушка-пастушка! К сожалению, убежала! За ней мы охотились всем взводом.

      Унтер-офицер и рядовые дружно по-солдатски заржали.

      – Тогда нам делать здесь нечего, господин обер-лейтенант, – подошел Крамке еще ближе к нему, чтобы разглядеть звание. Тем временем Беркут заметил, что лейтенант уже рассматривает его в бинокль и тоже, видно, понял, что командование что-то напутало. Местность успели осмотреть.

      – Вы откуда? – поинтересовался Андрей у унтер-офицера. – Из Подольска?!

      – Нет, из кричевского гарнизона. Это недалеко отсюда, железнодорожная станция Кричево.

      – А нас пригнали из Закревска, за тридцать километров. Машинами. Такая спешка, будто намечается второе наступление на Сталинград или взятие Москвы! Сейчас мои люди отдыхают. Ефрейтор! – крикнул он, обращаясь в ту сторону, где сидел в засаде десантник. – Поднимайте людей! Готовьте к возвращению к машинам!

      – Яволь! – ответил Горелый, несколько замешкавшись.

      – Передайте своему лейтенанту Шильгофу, пусть уводит вас к лесу. Спуститесь вниз и обойдите это плато справа. Главные события будут разворачиваться там. Нам тоже приказано спускаться туда.

      – Яволь, господин обер-лейтенант, передам.

      – Постойте, унтер-офицер. Подойдите ко мне. Угостите своего лейтенанта этой сигаретой, – достал он из кармана брюк портсигар. – В знак нашего заочного знакомства. Пусть в субботу приходит в ресторан «Бавария» в Подольске. Скажете: это из моих парижских запасов. Да, и передайте лейтенанту, пусть сообщит командованию, что вы тоже осмотрели плато. Так командованию будет спокойнее.

      Очевидно, у лейтенанта не было ни малейшего желания и дальше взбираться по этой каменистой тропе, продираясь через кустарник и вздрагивая при каждом шорохе в ближайших кустах. Выслушав доклад унтер-офицера и приняв французскую сигарету, он прощально помахал рукой очень кстати подвернувшемуся на его пути обер-лейтенанту и приказал взводу спускаться на равнину.

      – Неужели ушли? – не поверил Горелый, когда Беркут, закурив сигарету (он курил крайне редко, обычно после очередной операции) подошел к скале, где его ждал младший сержант.

      – Взгляни со скалы, убедись. Как бы они не передумали.

      – Точно. Ушли, – доложил боец через несколько минут. – Теперь до вечера можно жить спокойно.

      2

      Однако не успел он спуститься с горы, как где-то там, у подножия плато, трелью усердного дятла заявил о себе автомат. В ответ отстучали еще две очереди, вслед за которыми разгорелась такая стрельба, словно взвод немцев столкнулся с целым отрядом.

      – Что там могло случиться, а, товарищ лейтенант? – негромко спросил Горелый, снова поднимаясь по склону Черного Монаха.

      – Подождем несколько минут, увидим. Может быть, палят, чтобы показать, что идет яростное прочесывание.

      – Что за стрельба, Горелый?! – вдруг донесся до Беркута густой бас.

      – Кто стреляет, Петро?!

      По голосам, по шагам Беркут определил: приближаются трое. И сразу же метнулся за скалу.

      – Пока не ясно, товарищ младший лейтенант! – крикнул Горелый, уже почти поднявшись к вершине. – Зато у нас гость. Лейтенант Беркут.

      – Беркут?! – снова прорычал бас. – Ты что, сдурел?! Какой Беркут?! Откуда он взялся?!

      Первым на поляну возле скалы выскочил младший лейтенант. Увидев выглянувшего из-за нее немецкого обер-лейтенанта, он на какое-то мгновение опешил и, как показалось Андрею, даже нервно повел стволом автомата, словно срезал автоматной очередью. Но все же нервы не подвели его.

      – Вы и есть Беркут?

      – Разве вас не просили запомнить мою внешность? – снова вышел на поляну Беркут.

      – Точно. Вроде похож, – оглянулся Колодный на сопровождавших его двух солдат.

      Те неуверенно промолчали.

      – Да он это, он, Беркут! – развеял их сомнения Горелый.

      – Ну, если так, – одернул гимнастерку младший лейтенант, – тогда стоит доложить по всей форме…Товарищ капитан, десантная группа младшего лейтенанта Колодного прибыла в ваше распоряжение.

      – В моё?! – удивленно спросил Беркут, не сумев дождаться окончания доклада. И даже оглянулся: уж не адресованы ли эти слова кому-то другому.

      – Так точно, товарищ капитан, в ваше. В группе шесть бойцов. Радист, рядовой Задунаев, легко ранен во время десантирования. Обстреляли, пытались взять его. Но мы отбили. – А отняв руку от козырька, уже другим, менее официальным тоном, и даже уменьшив рокот своего непонятно где рождающегося (при его привычно средней комплекции) баса,