Трижды одинокий мужчина. Ольга Баскова

бленку, журналистка, поправив прическу, села за стол. В этот момент зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть. Поморщившись, она сняла трубку:

      – Алло?

      – Явилась? – добродушно пробасил главный редактор, Анатолий Сергеевич Пенкин.

      – Я не виновата, – Катя посмотрела на часы. – Ужасные пробки. И задержалась-то всего на пятнадцать минут.

      – Ладно. Зайди ко мне.

      – Лечу.

      Девушка встала и направилась к двери, попутно размышляя о том, как она соскучилась по интересному заданию и как не хватало ей в последнее время хорошего материала для статьи. Впрочем, и в Приреченске все было на удивление тихо, поэтому газета ограничивалась обычной сводкой новостей или интервью с каким-нибудь представителем власти. «Зато Костик жил спокойно», – с нежностью подумала она о муже. За полтора года совместной жизни они наконец-то выбрались в дом отдыха и теперь лелеяли дерзкую мечту о летней поездке на море. Желание проводить с мужем как можно больше времени оказалось сильнее потребности в хорошей работе, и Зорина тихо произнесла:

      – Надеюсь, у Сергеича ничего серьезного.

      Кабинет главного находился на третьем этаже. Из приемной навстречу Кате выпорхнула худенькая секретарша Рита и чмокнула ее в щеку.

      – С утра раннего о тебе спрашивал, – пояснила она на ходу.

      – А что случилось?

      Женщина приподняла тонкие наведенные брови:

      – Понятия не имею. Ни пуха.

      – К черту, – журналистка направилась к приоткрытой двери, намереваясь постучать.

      – Входи, Катерина, – пригласил Анатолий Сергеевич, высокий полноватый мужчина лет пятидесяти. Уютно расположившись в большом черном кресле, он курил сигарету, попивая кофе из маленькой чашечки. – Присаживайся. Лучше напротив, чтобы я мог смотреть в твои прекрасные глаза.

      Девушка рассмеялась:

      – Кто мне еще комплимент скажет, кроме вас?

      Пенкин махнул рукой:

      – Это ты брось. Твой Скворцов на тебя насмотреться не может. Разве я ошибаюсь?

      – Нет.

      – Ну, вот видишь... – главный стряхнул пепел в массивную стеклянную пепельницу. – Теперь к делу. Небось, соскучилась по работе?

      Зорина кивнула:

      – В общем, да.

      – Ты у нас теперь знаменитость, – Анатолий Сергеевич ласково потрепал ее по плечу. – Над чем работаешь? Новая книга на подходе?

      Журналистка покачала головой:

      – В данный момент наслаждаюсь спокойной семейной жизнью.

      – Я так и подумал, – Пенкин посмотрел в окно. – Рад за твоего мужа. В городе сейчас действительно на удивление тихо. За последний месяц лишь парочка квартирных краж, и то не стоящих внимания. Но я, как старший товарищ, тебе помогу.

      – Каким же образом?

      – Не спеши. Кофе хочешь?

      – Не откажусь.

      – Риточка, – позвал Пенкин секретаршу, постаравшуюся незаметно проскочить на свое место, – угости-ка Катерину кофе.

      Девушка расплылась в улыбке:

      – Разумеется. Вам сварить еще?

      – Давай. И сваргань пару бутербродиков, – отдав распоряжения, он повернулся к Зориной. – Так вот, дорогая. Ты теперь знаменитость. Извини, повторяюсь. Короче, вчера мне позвонил некто Хомутов Игнат Вадимович. Слыхала о таком?

      – Конечно, – усмехнулась Зорина. – Кто ж его не знает?

      Сказав это, она не лукавила. Академика Хомутова, доктора медицинских наук, лауреата всевозможных премий, знал весь город. Блестящий ученый, уже много лет работавший над созданием лекарств, способных помочь зараженным вирусом гепатита С, слыл гордостью Приреченска.

      – Рад, что тебе знакомо его имя, – с иронией заметил редактор. – Сама понимаешь, какова сейчас современная молодежь. Кроме компьютерных игр, на уме ничего.

      – Спасибо за сравнение, – ответила журналистка.

      – Шучу, шучу, – Пенкин махнул рукой, – дело не в этом. Хомутов задумал писать мемуары. Сел за компьютер – и тут оказалось, что не может выдавить из себя ни слова. Тебе не надо объяснять, как это бывает. Многие думают: дескать, научные статьи пишу, а уж художественные книжки – это мне раз плюнуть. А не тут-то было. В общем, звякнул он мне по старой памяти. Когда-то я набивал на нем руку.

      – И делали это очень неплохо, – Зорина вспомнила цикл статей об академике, написанных в бытность Анатолия Сергеевича простым журналистом.

      – Благодарю, – мужчина галантно поклонился. – Естественно, он предложил мне поработать с ним. Я отказался.

      – Почему?

      Полные щеки Анатолия Сергеевича покраснели:

      – Вот поганка. Ведь все прекрасно понимаешь. Ну не мое это – писать большие произведения. Статейку – другое дело.

      Катя знала: главный говорит правду. Если бы он засел за роман или повесть, это ни к чему бы не привело. Стиль профессионала Пенкина был почти так же тяжеловесен, как и у человека,